20 лет дипломатической борьбы

– Помните, что на заседании Совета Лиги Наций в Лондоне 19 марта вы будете находиться в весьма выгодном положении. У вас будет возможность заставить Англию или уважать свои обязательства по Локарнскому пакту, или подписать с вами военный союз.

Французское общественное мнение делится на глубоко враждебные друг другу течения.

С большой горечью Эррио констатирует:

«Франция даже не хочет больше брать на себя ответственность, заняв позицию, которая была бы связана с риском войны!»

В светских салонах повторяют, что унижение Франции перед Германией предпочтительнее, чем военная акция, которая была бы чревата рискованными последствиями.

Банкиры и дельцы хором поддакивают.

«Наконец-то, – восклицают они, – правительство, кажется, намерено действовать подобающим образом. Не следует оказывать сопротивление Гитлеру».

В дело вмешиваются карикатуристы. В «Гренгуар» художник Поль Ириб изображает улыбающуюся Марианну, которая хлопает по плечу отчаявшегося Фландена и говорит ему: «Нет, нет, Фланден, обойдемся и без палки, и без браунинга!»

Впервые возникают споры внутри семей, члены которых начинают вдруг замечать, что у них уже нет больше обоюдного согласия в отношении смысла, придаваемого ими словам «родина», «честь», «мораль» и даже «свобода».

Вечером 10 марта Альбер Сарро пригласил на свою личную квартиру трех министров национальной обороны – Морэна, Деа и Пьетри, а также начальников генеральных штабов сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил – адмирала Дарлана и генералов Пюйо и Гамелена. Последний зачитывает записку, которую его просили составить. Записка начинается следующей фразой: «Совершенно очевидно, что какая-либо операция может быть предпринята только в рамках Лиги Наций и совместно с ее представителями или по крайней мере совместно с «гарантами» Локарнского пакта таким образом, чтобы эта операция не носила характера агрессии с нашей стороны».

(Поставить вопрос таким образом значило сделать практически невозможной какую-либо акцию. И впоследствии единственно в чем все сорок миллионов французов будут проявлять почти полное единодушие, так это в том, что они будут жалеть, что Франция не воспользовалась в то время правом немедленного вооруженного вмешательства, которым она располагала в силу Версальского договора.)

Покорившись судьбе, Фланден констатирует:

«Никогда еще французское общественное мнение не переживало подобного раскола в такой критический момент. Правительство лишено возможности действовать, а согласие между моими сотрудниками и мною самим не является таким, какое необходимо было бы иметь при столь серьезных обстоятельствах».

Многие французы, уже поддавшись немецкой пропаганде, откровенно говорят: «В конце концов, ведь германская армия оккупировала не французскую территорию!»

Что касается Андре Тардье, то в своих ежедневных статьях он пишет: «Поддерживать политику, основывающуюся на бессилии Женевы, по меньшей мере так же неблагоразумно, как путешествовать на автомобиле с неисправным рулевым управлением».

Что касается представителей стран – участниц Локарно, которые теперь наполняют поезда и самолеты, следующие на Лондон (заседание Совета Лиги Наций назначено на 19 марта), то их высказывания свидетельствуют о том, что в целом эти государства горячо желают, чтобы Франция попросту согласилась перенести это тяжелое унижение, лишь бы можно было не нарушать существующего порядка в международных отношениях.

Общественность ничего не ждет от окончательного вердикта, который вынесет Лига Наций.

Однако она задает себе вопрос, станут ли участники Локарнских соглашений и впредь искать гарантии безопасности на будущее в рамках пакта Лиги Наций и путем его строгого применения?

Глава 25. На развалинах Локарно. Англо-французское соглашение

No sanctions… no sanctions[46]… – Твердость, осторожность, но не безрассудство. – Благодарю вас за благоразумие. – В два часа ночи в салоне П.-Э. Фландена. – Ланкастер-хауз и последняя ночь Карла I. – Свист огнетушителя. – По-гитлеровски. – Да, нет, да. – Французы хотят жить спокойно. – На борту пакетбота линии Дувр – Кале.

Лондон. Отель «Савой», 12 марта, за шесть дней до заседания Совета Лиги Наций. Проходит обычный вечер, устраиваемый раз в неделю: лакеи в коротких штанах и кружевных жабо, фраки и декольтированные платья резких тонов.