20 лет дипломатической борьбы

В холле, где один за другим появляются делегаты Франции и другие участники Локарно, из гула голосов выделяются все те же обрывки фраз: «Нарушение Локарно… After all[47]… войны не последовало!.. Ну что же, not so bad!!![48] Конечно, конечно… это не носит сколько-нибудь серьезного характера… В конце концов, не так уж плоха эта германская нота, она не смогла бы вызвать применение санкций… no sanctions!»

С любым французом, кто бы он ни был, непременно заговаривает англичанин или англичанка, объясняя: «Поймите, если ваша страна сама не реагировала на действия Германии, непосредственно затрагивающие ваши интересы, то как же вы хотите, чтобы Великобритания вмешивалась и действовала в интересах Франции!»

Один за другим прибывают «великие жрецы» Женевы. У всех удрученный вид. Заметив Бонкура, румынский министр иностранных дел Титулеску всплескивает руками и без конца повторяет: «Ах, дорогой мой, дорогой мой». Входя в лифт, он высказывает свою мысль:

– Но каким же образом Франция будет защищать своих отдаленных союзников… Она не может защитить сама себя!

Краснобай Пьетри, наш министр морского флота, безмятежно изрекает в стиле учебника по истории дипломатии:

– Французская делегация должна сочетать твердость с осторожностью и воздерживаться от безрассудства. Она должна стоять на равном расстоянии между слабостью и непреклонностью.

Прибывают Фланден и Бонкур, все еще, каждый по-своему, взволнованные приемом, который оказал им на вокзале Виктория представитель английского правительства. Горячо пожимая им руки, он заявил:

– Ах, благодарю вас за благоразумие! Если бы Франция бросилась в контратаку, мы, конечно, были бы вынуждены последовать за ней. Спасибо!

* * *

Часом раньше на заседании английского кабинета министров Иден выступил в поддержку французской позиции. Но его точку зрения одобрил один лишь Чемберлен.

– А как же вы отнесетесь в таком случае к мнению дельцов из Сити, у которых немало общих интересов с немецкими промышленниками? – спрашивают другие министры и хором твердят: – И потом, разве Гитлер не заявлял, что предлагает Европе план сохранения мира на двадцать пять лет? Чего же еще желать?

* * *

Проезжая в машине французского посольства из отеля «Савой» через Стрэнд и Трафальгар-сквер на Даунинг-стрит, П.-Э. Фланден замечает, что на задних стеклах большинства автомашин вывешены плакаты. «Германия хочет мира, – гласят они, – пусть же Франция договаривается. А что касается нас, то и мы хотим мира!»

Принимая Фландена, Болдуин говорит ему:

– Англия не готова! До тех пор, пока мы полностью не завершим перевооружения, мы не желаем подвергать себя ни малейшему риску войны. Не удивляйтесь поэтому, что английский кабинет будет «осторожен»!

В заключение Болдуин дипломатически дает понять Фландену, что министры английского кабинета не проявляют большого энтузиазма в том, что касается выполнения обязательств по Уставу Лиги Наций и что они явно ставят в упрек Франции пренебрежительное отношение к этим обязательствам во время итало-эфиопского конфликта.

– Впрочем, – добавляет он, – основная масса англичан довольно основательно забыла обязательства, вытекающие из Локарнского договора.

* * *

У нового короля был более теплый прием.

Эдуард VIII встречает П.-Э. Фландена в своем кабинете в Букингемском дворце крепким рукопожатием.

Однако рядом с Букингемским дворцом, в Вестминстере, все члены парламента и даже лейбористы настроены антифранцузски!

– Позиция, занятая вашим Пьером Лавалем во время итало-эфиопского конфликта, определяет сейчас нашу позицию. Is not that right?[49] – говорит краснолицый Ландсбери, старый лидер лейбористской партии.

Многие члены парламента показывают французам письма, которые они получают от своих избирателей.

Все они похожи одно на другое.

«Гитлер предлагает мир на двадцать пять лет, так не упускайте же случая! Поговорите с ним, установите в Европе прочный мир… Это даст нам возможность улучшить свои дела!»

Некоторые английские депутаты ведут себя так вызывающе, что французские делегаты отказываются от приглашений на прием, где они могли бы встретиться с ними.

* * *

В отеле «Савой» эксперты ожидают возвращения Фландена. «Договоры, пакты, торжественные обязательства – в Лондоне все это мало значит», – считают они. «И однако, мы ведем переговоры с теми же самыми англичанами, – не могут не заметить эксперты, – которые всего несколько дней назад требовали от нас во имя великих международных принципов применения санкций против Италии».

Утомленный и подавленный, появляется Фланден:

– Господа, английское правительство несомненно желает срочно сменить роль «гаранта Локарно» на роль «арбитра» между Парижем и Берлином! И если для этого потребуется закрыть глаза на совершенное рейхом насилие, то Болдуину ничего не стоит это сделать!

Один из наших экспертов добавляет: