20-ть любительских переводов (сборник)

Их программный интеллект состоял из следующих вопросов: «Ваша дефекация в пределах нормы? Вызывает ли у вас боль, от горько-сладких воспоминаний, мимолетная красота цветов?Ваш уровень кортизола[60] повысился, усилилось ли ощущение вины перед вашей семьей?»

Сдается мне, что только один из них был подходящим для воспитания малышей, и то, только наполовину.

Похоже мой личный робот, ранее заботился о ком-то, с очень специфическими музыкальными вкусами, именно так я и познакомилась с земной музыкой 1960-х годов.

Согласно моему послужному списку компании ЭлеАллок, у меня развился психологический комплекс, потому что будучи воспитанная роботами, меня начинает трясти при виде человеческих глазных яблок, которые вращаются в контактных гнездах видеокамер, этих механических созданий.

Хотя… мне кажется, этот факт выведет любого из нормального состояния, не так ли?

К примеру, когда мне приходится проверять свое самочувствие и видеть в отражении, как двигаются мои собственные зрачки, сей факт заставляет меня кричать: «НЕТ!»

И так каждый раз без исключения. Мне уже двадцать три года, и я совсем не должна кричать на себя в зеркало. Но я ничего не могу с этим поделать. Глазные яблоки – такие отвратительные.

С другой стороны, всякий раз, когда я заканчиваю миссию, я позволяю себе съесть один из лимонов Северного Марса. Они всегда припрятаны в водозащитном чехле моей Китовой Акулы.

Нет ничего лучше, чем лимон без косточек, такой сладкий и сочный, что его можно есть, как апельсин. Ничто не сравнится с тем, чтобы очистить его от кожуры и отправить под забрало своего огромного шлема, а затем пронзить зубами дольки, ощутив вкус белой мякоти.

После такой процедуры, эфирные масла, в течение пяти минут или около того, обжигают ваши губы в местах соприкосновения слизистой и кожи.

Этот освежающий аромат покалывающего цитрусового жара, заставляет меня кричать: «ДА!»

Вот почему, когда я закончила свое обучение, я присвоила себе имя – Виктория Цитрус.

Виктория.

Вика.

Капитан Цитрус.

Я приобрела Китовую Акулу на средства, вырученные от миссии, по захвату частиц в радиационном поясе. Как результат причинения вреда своему здоровью – пара приступов лейкемии.

Джихад Диб, выдающийся послужной список которого составляет длину в два столетия, может съесть весь мой азотный выхлоп.

Но никакая вонючая остеогенная саркома локтевого сустава, не помешает мне приземлиться в ущелье Гога.

Меркурий, проход первый.

Застрявшая песня в голове: «Хожу вокруг да около».[61]

– Я проверила баллоны с азотом, – доложила Наамла, – показания, полученные вручную, не соответствуют показаниям, полученными автоматически. Вы что-то нахимичили, капитан?

Наамла – мой стажер, она воспитана волками.

– Не так уж это и смешно, как вам кажется, – сообщает она, постукивая по экрану, где строчки моего мысленного журнала, прокручиваются в реальном времени, на самом маленьком мониторе Китовой Акулы.

Когда новые люди нанимаются в ЭлеАллок, они сохраняют свои фамилии. Наамла – в значении Волка. Капитаны кораблей, по сути являющиеся их руководителями, дают им имя, на время их стажировки. После чего, стажеры так и продолжают именовать себя, в последующих миссиях.

Например, как я, называющей себя Викторией, в значении – Победа.

Я выбрала имя Наамлы после того, как она предложила мне прекратить все время кричать: «ДА!» и «НЕТ!»

Происхождение её имени – арабское.

«ДА» и «НЕТ» по-арабски – это «НААМ» и «ЛА».

Вечно забываю, что у меня есть стажер. Прошло немало времени с тех пор, как я устанавливала что-либо в режиме приватности и похоже я совсем забыла, как это делается. Очень важные моменты, я конечно никогда не забываю, но, если я планирую прожить несколько столетий, у меня нет никакого желания засорять центры памяти программными командами, которые в конечном итоге, устаревают.

Так что я просто беру рулон клейкой черной ленты из ПВХ, и накладываю несколько слоев на самый маленький экран моей посудины. Не собираюсь гадать, что при этом действии думает Наамла, потому что она вежливо опускает темное забрало шлема, пряча глаза в моем присутствии и пытаясь свести к минимуму мои крики.

– Ничего я не химичила, – невозмутимо ответила я, после того как я надежно спрятала экран, под слоями ленты, – давно уже собиралась заменить этот неисправный датчик. Половина топливного бака, спрятана под Вторым Принтером, то есть объем бака, фактически вдвое больше, чем показывает датчик. Давление правильное, но масса показывается неправильно. У нас пятьсот тысяч литров, а не двести пятьдесят.

Вес жидкого азота – 1782 грамма на литр на Земле, 677 граммов на литр на Меркурии, и он почти невесом в пути следования.[62]