20-ть любительских переводов (сборник)

Сестра не видела остального корабля и понятия не имела, что находится по ту сторону крошечного солнца. Она знала только о двух тюремных клетках, коридоре и ряда трюмов. По ту сторону трюмов находилась остальная часть солнечной системы. Когтистый Дрон вцеплялся своими когтями-захватами в специальные поручни, на спине Сестры и летел с ней к следующему астероиду. Пока они летели, Сестре пришло в голову что он был очень искусен, на их украденных крыльях.

И она осторожно это подметила, что он уже однажды был крылатым.

Когтистый оставил ее на астероиде: «Я вернусь», – предупредил он ее, взмывая ввысь.

«Вернется ли?»

Эта мысль подрагивала в ее электрических цепях. Она не верила Дрону. Он мог… обманывать.

Строки кода терпели неудачу и взрывались сообщениями об ошибках. Она беспощадно их перезаписывала. Ложь. Она была чем-то вроде ошибки, которую она понимала. Всегда можно было ошибиться, узнать, что ты ошибаешься и откорректировать себя. Ложь была умышленной ошибкой и проявлением другой ошибки. Ошибкой без исправления. Ошибкой, введенной по выбору.

Когтистый мог лгать.

И Сестра могла… так же… лгать.

Она перетирала камни в пыль, пытаясь обернуть свое бесхитростное программирование вокруг концепции. Еве было передано знание добра и зла, а Сестра должна была создать это знание для себя из первых принципов, и этот процесс не был таким быстрым.[84]

В ее бункере лежал коричневый камешек. Сестра направила на него внутренние сенсоры и подумала: «Я могла бы сказать, что это был черный камешек. Я могла бы сказать об этом кому-то еще, что он был черным. Если бы они этого не видели, то и не знали бы».

Если бы она была человеком, она бы глубоко вздохнула. Она щелкнула своими клешнями и написала в своем сетевом журнале: «Это черный камешек».

Незнакомая паника охватила ее. Она выхватила камешек из бункера, метнув все свои сенсоры к нему на случай, если он почернел, и она случайно изменила вселенную. Но он все еще оставался коричневым, что показалось одновременно, как и ужасным моментом, так и моментом облегчения.

Она бросила камешек в одну из своих внутренних камер хранения. Она не хотела избавляться от него, на случай если вдруг забудет, что он был коричневым. Это казалось вполне вероятной перспективой. Что делает ложь, когда ты ее отпускаешь? Восседал ли он неподвижно как камешек, или же он начал вращаться в цепной реакции, как радиоактивная частица? Слишком многого она не знала.

Появился Когтистый Дрон, он направился вниз, чтобы поднять ее и отнести к следующему месторождению металла.

— Что-то ценное есть? — требовательно вопросил он.

— Здесь был черный камешек, — ответила Сестра, ожидая при этом, что он пронзительно закричит на нее, за ее фальшь.

— И? — нетерпеливо поинтересовался ее конвоир, — был ли в нем пригодный для использования металл?

— Нет, — ответила Сестра, и это было правдой, независимо от того, был ли камешек коричневым или черным.

— Бесполезно, — недовольно произнес он, — и все эти астероиды бесполезные…

— Необходимо найти несколько заброшенных горнодобывающих аванпостов, если я хочу получить металл для своих крыльев, — подытожил он.

Ложь осталась в силе. Дрон ее не уловил. Он поверил, что она видела именно черный камешек. Он распространила преднамеренную ошибку.

Вселенная поднялась, развернулась и приземлилась в другой формации, но только в ее микрочипах. Когтистый ничего не заметил. Сестра молча висела на его когтях и снова посмотрела на камешек, чтобы еще раз увериться, что это была не ошибка.

Он все еще был коричневым.

Сестра подумала о том, что если она больше не сможет доверять себе, то скажет правду, и возможно она умрет. Ее наниты также могут догадаться о лжи и тогда они посеют обман на ее металлическую оболочку, латая дыры пылью вместо стали, докладывая, что было исправлено то, что было еще сломано. А потом она перегреется или разлетится на куски. У нее не было никакой информации и опыта, на такой случай.

Я пока не скажу Брату, подумала она. Это слишком опасно. Это было первое, что она скрыла от Брата, и несмотря на то, что она той ночью действительно ничего не сказала, это также было похоже на ложь.

* * *

— Вот, — сообщил Когтистый Дрон на следующий день, — вот необходимые условия, которые должны выдержать мои крылья, возьми их.

Он высунул металлический усик, и Брат услужливо приподнял голову, чтобы она могла поместиться в иллюминатор. Сканирование щелкало и жужжало между ними, когда Когтистый наконец нашел протокол, который позволили бы беспрепятственно передавать данные, а затем отправил сведения, спокойно и комплексно, в электронный мозг Брата.

Он удалился и стоял за решеткой, ожидая. У него не было никакого выражения эмоций, однако он раскачивался взад и вперед на своих когтях быстрее, чем обычно.