2000 №1

СНОВА В СУДЕ

Лиса Алиса, увидев папу Карло, вбежавшего в здание суда, помчалась к Карабасу.

«Тут что-то затевается, — решила она, — надо не опоздать!»

И через десять минут вся компания была в сборе.

Судья сидел на возвышении в своем кресле. Он взглянул на шарманщика поверх очков, взял у него бумагу и стал ее громко читать. Когда он дошел до слов: «…имя которого начинается с буквы «К»…, — в зале зашептались:

— Карло, Карло…

Но тут вскочил с места Карабас Барабас и закричал:

— И мое имя начинается с буквы «К»!

— Сядьте на место, — строго сказал судья и продолжил чтение: «…и в том случае, если он человек хороший, добрый и любит животных…».

— Я! — снова закричал Карабас. — Я хороший, я добрый, я люблю животных! Отдайте театр мне!

— Я еще не дочитал завещание до конца,

— заметил судья, — «…и три свидетеля подтвердят это на суде».

— Артемон? — строго спросила Мальвина. — Ты можешь подтвердить, что папа Карло — хороший, добрый и что он любит животных?

— Гав, гав, — радостно залаял пес и завилял хвостом.

— А ты, Мона? — спросила Мальвина обезьянку.

— Могу, — кивнула головой та.

— А есть ли у вас третий свидетель? — поинтересовался судья.

Третьего свидетеля не было. Лиса толкнула Дуремара в бок:

— Беги на улицу и волоки сюда какого-нибудь свидетеля. Обещай ему горы золотые.

— Для папы Карло? — удивился Дуремар.

— Дурак, — отрезала лиса, — для Карабаса! Скорее! А я постараюсь выступать как можно дольше. — Лиса встала с места и начала:

— Уважаемый господин судья! Перед вами еще один претендент на наследство — всеми уважаемый в этом городе доктор кукольных наук, кавалер высших орденов — синьор Карабас Барабас. Я, лиса Алиса, и достопочтенный кот Базилио свидетельствуем, что он хороший человек, любит животных и…

ТРЕТИЙ СВИДЕТЕЛЬ

Дуремар выбежал на улицу и увидел стайку воробьев. Сачок у него всегда был с собой. Минута — и один из воробьев был пойман и зажат в кулаке.

— Ты что делаешь? — возмутился воробей.

— Пойдем в суд, там ты кое-что прочирикаешь, — объяснил Дуремар. — А за это я куплю тебе…

— Две булки, — потребовал воробей.

— Ладно, — согласился Дуремар, — скажешь, что господин Карабас любит птиц…

— В жареном виде! — сердито закончил начатую фразу воробей.

— Да нет же, все наоборот, — с досадой перебил его Дуремар, — скажешь, что он хороший!

— Три булки, — повысил цену воробей.

— Ладно, — согласился Дуремар.

Перед ними была дверь суда. Воробей дернулся в кулаке и спросил:

— Ты меня и в суде будешь так держать? И кто мне тогда поверит?

Продавец пиявок разжал кулак, и воробей тотчас взмахнул крыльями и улетел.

А в это время в здание суда вместо воробья влетел попугай и сел на скамейку, рядом с Буратино.

— Перико?! — обрадовался мальчик…

— Насколько я понимаю, это ваш третий опоздавший свидетель? — спросил судья.

— Да! Да! Да! — закричали все куклы, а Артемон залаял.

— Перико, скажи, как ты относишься к моему папе Карло? — торжественно спросил Буратино.

— Восхитительно! — ответил попугай и добавил: — Поскольку он воспитал такого хорошего сына, как ты.

И в подтверждение своих слов перелетел на плечо старику и стал тереться клювом о его небритую щеку.

— Ура! — закричали зрители, а судья сразу подписал бумагу и поставил печать.

Теперь завещание вступило в силу, и театр «Молния» стал законно принадлежать шарманщику Карло. Зрители с поздравлениями окружили его.

ВЕСЕЛЫЙ ПРАЗДНИК

На Приморской площади громко играла музыка. Над театром «Молния» развевались по ветру разноцветные флаги.

Зрители валом валили в театр.

Скоро полотняный балаган театра был набит до отказа. На праздничный концерт пришли не только дети, их мамы и папы, дедушки и бабушки, но и их кошки и собачки всех возрастов, размеров и пород. Три раза ударили в колокол — и занавес поднялся. На сцене стоял Пьеро. Костюм на нем был белоснежно-чистый, а воротник-жабо — тщательно выглажен. Лицо его было обсыпано толстым слоем белой пудры. Подняв одну руку вверх, а другую положив на сердце, Пьеро прочел стихи:

Кто всех добрей на свете?
Кто спас нас от невзгод?
Щенки, котята, дети,
приветствуйте его!

На сцену поднялся смущенно улыбающийся папа Карло. Зрители закричали, залаяли, замяукали:

— Папе Карло ура! Мяу-мяу! Гав-гав!

Старик низко поклонился публике и произнес такую речь:

— В этом заслуга не только моя, но и моих верных маленьких друзей: Буратино, Артемона, Мальвины, Пьеро, Моны, Перико и всех тех, кто помогал нам в опасном путешествии. Мы победили, вернулись домой и очень рады встрече с вами, нашими дорогими зрителями.

Когда публика утихла, Пьеро коротко объявил:

— Выступает иностранка — Мона-обезьянка!

Папа Карло с Перико на плече заиграл на шарманке, и на сцену выскочила Мона в ярком наряде. Сначала медленно, а затем все быстрее она стала плясать задорный веселый танец мартышек.

Следом на сцену вышли остальные артисты театра: девочки в черных масках, колдуны в остроконечных шапках со звездами.

Ребята и зверята в зале тоже не выдержали — стали плясать, кувыркаться, лаять, мяукать…

Вот это был праздник!

НЕОЖИДАННЫЙ ПОДАРОК