2000 №1

Примерно за месяц до испытания сюда переместился центр подготовки. Опытное поле поразило вновь прибывших не только своими размерами, но и насыщенностью сооружениями с измерительной аппаратурой. Наибольший интерес представлял физический сектор. Его обустройство было делом новым и требовало большой смекалки и изобретательности. По двум радиусам в северо-восточном и юго-восточном направлениях на расстоянии 500, 600, 800, 1200, 1800, 3000, 5000 и 10000 метров здесь построили 15 железобетонных приборных мачт высотой 20 метров, так называемых «гусей», девять четырехэтажных башен и два подземных каземата. В них установили более 200 измерительных и регистрирующих приборов. Все сооружения соединялись одно с другим и с командным пунктом очень дорогим высокочастотным кабелем (его израсходовали более 500 километров).

На разных расстояниях от центра опытного поля были сооружены отрезок шоссейной дороги с железобетонным мостом, железная дорога с металлическим мостом, отрезок ЛЭП, жилые дома, туннели, аэродром с взлетно-посадочной полосой, землянки, доты и дзоты. Здесь же разместили военную технику, боеприпасы, автомашины, вагоны, даже самолеты и вертолеты. В бронированных убежищах и на открытых площадках находились дикие и домашние подопытные животные. Все живое и неживое должно было испытать на себе воздействие атомного взрыва.

На месте выяснилось, что не все руководители испытаний и полигона знают о наших приборах. Флёрову пришлось разъяснять членам Государственной комиссии, что применение установок СНБ дает новые возможности контроля за сохранностью боеспособности нейтронного запала бомбы. Его доводы руководство сочло настолько важными, что испытание, намечавшееся на 27 августа, решили отложить на двое суток.

За это время связисты успели проложить две дополнительные телефонные линии от командного пункта до верха построенной в центре поля 37-метровой металлической башни, на которую предстояло водрузить специзделие перед взрывом. 28 августа мы закрепили установки СНБ на отведенном им месте, подключили их к телефонным линиям, проверили связь. За несколько часов до взрыва Флёров включил питание, и с этого момента на командном пункте началась регистрация нейтронного фона бомбы. Громко звучали щелчки механических счетчиков в двух каналах связи, каждые пять минут я докладывал их показания руководству.

Рано утром 29 августа на командном пункте, расположенном в 10 километрах от центра опытного поля, собрались все руководители испытаний во главе с председателем специального комитета по использованию атомной энергии Л. П. Берия и научным руководителем Советского атомного проекта И. В. Курчатовым.

Как рассказывал позже Флёров, неожиданно для всех Берия решил просмотреть списки лиц, остающихся на командном пункте в момент взрыва. Дойдя до моей фамилии, он спросил: «А не может ли кто-нибудь другой замерять нейтронный фон изделия?». Флёров ответил, что готов сделать эту работу сам. С командного пункта меня убрали. За неблагонадежность. Причиной было то, что мой отец сидел в тюрьме (впоследствии его реабилитировали посмертно).

Так, наверное, с чьей-то подачи, примерно за час до взрыва я оказался в 25 километрах от центра опытного поля на наблюдательном пункте. Вместе с другими участниками подготовки испытания ровно в 7.00 сквозь сплошную облачность и дождь я увидел ярчайшую световую вспышку, сразу вслед за ней появились контуры поднимающейся вверх огромной огненной полусферы, а еще чуть позже прошла ударная волна. Ощущение было такое, будто мы оказались в зоне землетрясения.

О том, что происходило в момент взрыва на командном пункте, написано в отчете РФЯЦ — ВНИИЭФ, под которым поставили свои подписи все руководители испытания: И. В. Курчатов, А. П. Завенягин, Ю. Б. Харитон, А. С. Александров, М. Г. Мещеряков, К. И. Щелкин и М. А. Садовский: «Ровно в 7 часов одновременно с третьим коротким сигналом автомата, окрестности были озарены необычайно яркой вспышкой, и для всех стало очевидно, что атомный взрыв успешно осуществлен. Раздались возгласы: «Есть! Получилось! Вышло!». Нетрудно представить себе состояние людей, которые столько лет шли к испытанию принципиально нового вида оружия и наконец успешно его осуществили.

Физико-математический центр РФЯЦ-ВНИИЭФ в Сарове.

Приборные башни, так называемые «гуси», с аппаратурой для физических измерений.

Металлическая башня высотой 37 метров в центре опытного поля. На нее перед взрывом водрузили атомную бомбу.

Во время испытания первой атомной бомбы РДС-1 утром 29 августа 1949 года небо было затянуто облаками и шел дождь, но огненная вспышка была хорошо видна.