2000 метров над уровнем моря[= Аданешь]

Впереди показался небольшой городок, а, скорее, даже поселок. Въезд уже был перекрыт шлагбаумом — длинной жердью на козлах. Мы остановились. Поблизости никого не было. Я выбрался из машины и оттащил жердь в сторону. Аданешь въехала в поселок. Вернув шлагбаум на место, я догнал ее, прыгнул на переднее сиденье, и мы покатили дальше. Но на выезде из поселка возле такого же шлагбаума стояли два вооруженных солдата, на груди у них висели «клизмы» М3. После коротких переговоров мы поняли, что застряли тут до утра, и поехали искать ночлег.

Маленькая одноэтажная гостиница «Авет», расположенная прямо у шоссе, особого восторга не вызывала, но выбора не было. Для нас нашлись два отдельных номера, расположенных по соседству. Я предложил закинуть вещи в комнаты и пойти в ресторан перекусить. Мы вроде бы уже и ужинали, в Аксуме, но с тех пор прошло много времени, к тому же эфиопская национальная еда оказалась не такой уж калорийной. Не знаю, как Аданешь, но я был ужасно голодный. Помимо нас в небольшом зале сидели еще пять человек, видимо, тоже застряли в Ади-Угри из-за комендантского часа. Меню не отличалось разнообразием, да и сам ресторан не слишком воодушевлял. Аданешь посоветовала заказать по большой порции джина в качестве дезинфекции.

Еда, тем не менее, оказалась довольно сносной. Мне принесли ароматную, с дымком, баранину на косточке, Аданешь заказала шашлык, который у них называется «шиш-кебаб». Все это сопровождалось огромной порцией свежих овощей. Правда, в самый разгар ужина погас свет. Официант сразу принес свечи и объяснил, что на ночь электричество отключают. Но это нисколько не испортило нам настроение, даже наоборот, прибавило немного романтизма и бесшабашности. Мы заказали по второй порции джина, а потом по третьей. Мне напиток понравился, я ведь раньше его не пробовал. Знал, что его обычно разбавляют, и теперь искренне удивлялся этому. В чистом виде джин — изумительный. Будто водку долго настаивали на хвое или на шишках.

Уже за полночь мы, совсем окосевшие, отправились спать. Я проводил Аданешь до ее номера и пожелал спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила она почти шепотом.

В темноте ее голос звучал так проникновенно, а глаза горели так волнующе, что я не удержался и поцеловал ее. Аданешь вскинула на меня свой взгляд, удивленный, даже немного испуганный, и погрозила пальцем. Но говорить ничего не стала, просто скрылась за дверью, оставив меня в темном коридоре наедине со своими мыслями.

Глава 6

Рано утром мы продолжили путь и уже через час прибыли в Асмару. Направившись прямиком в гостиницу, сразу забрали оставшиеся в номерах вещи и выписались. Досадно, конечно, было платить за роскошные апартаменты, в которых мы даже ни разу не переночевали. Тем не менее, я отсчитал администратору положенную сумму и, небрежно скомкав квитанцию, сунул ее в карман джинсов. По хорошему, ее надо было бы аккуратно сложить в какую-нибудь папочку — ведь мне потом придется отчитываться. Но папочки у меня не было, а если сунуть квитанцию в дорожную сумку, то я ее больше никогда не найду, это уж точно. Бумажник — тоже не выход, он и так толстый, а если я в него буду пихать все квитанции, он никуда не поместится. Карман, особенно карман брюк — самое надежное место. Там никогда ничего не теряется, наоборот, чего там только не находится! Даже после стирки или химчистки, бывало, сунешь руку в карман, а там… мятый трешник, выцветшая обертка от конфеты, использованные билеты в кино или записка с чьим-нибудь телефоном.

Аданешь вновь была одета во все белое и совершенно чистое, будто она не провела вчера весь день в дороге, а если и провела, то никакая пыль к ней не прилипала. Я не удержался и спросил, как ей это удается. Она засмеялась и, кивнув на свою сумку, поведала, что у нее там целый гардероб. Просто, белый — ее любимый цвет, поэтому кажется, что она все время ходит в одной и той же одежде. Кстати, я не первый ее об этом спросил, хотя, по ее мнению, подобные вопросы девушкам задавать невежливо.

Да, действительно, мой вопрос был не слишком деликатен и даже глуп. Это мужик может несколько дней кряду таскать одну рубашку, не обращая внимания на почерневший воротник и пронзительный запах пота. Женщина такое себе никогда не позволит, ведь сила женщины — в чистоте.