В 7 лет мы прыгали по покрышкам во дворе, ели алычу, слушали, как Владик с первого этажа поёт «Колечко, колечко, кольцо» (интересно, сколько ему уже, какой он?).
Потом прятались от дождя в подъезде, влюблялись в одного и того же мальчика, смотрели, сидя на орешнике, как он играет в футбол, краснели.
Тогда город ограничивался двором. Остальное было для взрослых, с взрослыми, здесь же – только мы.
А потом и мы повзрослели.
Встречались под фонарём по утрам, вечером гуляли с моей собакой (большой круг – через школу, маленький – мимо магазина «Семья»), поздно возвращались с пляжа, сидели на берегу, слушали его гитару, говорили.
«Он её любит, а она его?».
Мы дружили. Мы не всегда дружили. Ещё любили, казалось, что навсегда. Много и честно, как умели.
Мой город – это не про туризм.
Не про фотографии возле водонапорной башни, увитой плющом (у вас есть, у меня тоже), не про солнечные часы на променаде и не про квартиры, стоимость которых приближается к столичной, потому что курорт.
Мой город – это я. В каждом уголке: здесь, тут и там. Мой город – это вы.
И хоть мне казалось, что я уезжаю от и из, на самом деле я принимала в себе город без условий с самого начала.
Когда-нибудь я научусь так же принимать себя.
Ну правда, какие могут быть условия, когда я – такая.
Теперь путь в мой дом проходит через нейтральные воды.
Линия на карте обогнула Европу и проходит от столицы моей страны до столицы моей любви.
Но я не выбирала такой долгий путь, я не выбирала нелюбовь, я не выбирала молчание, пустоту и агрессию.
Каждый имеет право быть дома.
Каждый имеет право на самый короткий путь домой.
#яневыбираланелюбовь
(Не)просто слова
На Пушкинской площади к нам подошла девушка и протянула открытку.
«Проходит благотворительная акция «Письмо ветерану», если есть время, напишите», – с улыбкой произнесла она.
Время есть, а нужных слов, кажется, нет.
Я ведь очень люблю писать. Первая взяла протянутую карточку с символами 9 мая, села на ступеньки и положила открытку перед собой.
Где-то сверху на меня смотрел Александр Сергеевич и мирное голубое небо. По периметру дороги стояли большие машины: шла подготовка к репетиции парада. На площади была сцена музыкального фестивали, гудели голоса, мелькали лица.
И что я могла написать?
В голове звучало заученное ещё в школе «спасибо за победу», которое теперь даётся тяжело, и песня «Журавли» в сумерках у стеллы в родном Светлогорске. Я вспоминала фотографию прадеда и маленький мешочек с медалями, которые он не успел продать как лишнее напоминание.
Я не помню его, как и войну, но в этот день единственное, что мне хочется делать, это не праздновать, а плакать.
И единственное, что хотелось написать тогда на открытке, – это «мне так жаль».
Потому что все слова, цветы и ленточки, приколотые к пиджакам, – пустое. Я бессильна перед сломленными людьми, разрушенными семьями, тишиной в ответ на «спасибо за победу».
Они уходили на войну и не знали, смогут ли вернуться, и победа стала лишь символом, что больше никто не погибнет. По крайней мере, они искренне на это надеялись.
А войны продолжаются. Вопреки.
«Враги», – говорят. «Люди», – отвечаю.
Я сижу на тех холодных майских ступеньках и держу открытку со словами «вы сильный человек». Я буду стоять за мир, обещаю.
И сейчас, дома, ради мира во всем мире, я люблю и буду любить свою семью. Потому что в любви нет врагов, здесь на детей не надевают униформу и не дают в руки автоматы, не учат, что война – это переодевания, нет.
Здесь рассказывают, что война – это страх, боль, потери и слёзы, потому что мы люди, мы боимся, плачем, теряем, волнуемся и живём, потому что любим.
В день семьи, любви и верности я думала, о чём именно мне захочется написать: о семье, любви или верности. Так долго думала, что и день прошел, и дождь настиг город.
Теперь шторы движутся в такт ветру, наполняя нашу маленькую квартиру прохладой, и я понимаю, что изначально стояла у истины.
Никто не скажет тебе, где правильный выбор и верное решение.
Создавать семью, любить любовь, верить в верность. Кому-то покажется смешным первое, эгоистичным – второе, старомодным – третье.
Но ты имеешь право быть смешным старомодным эгоистом. И если ошибаться, то самому, а не по совету.
Здесь нет правильного решения.
Если в семью, то по любви.
Если любить, то и доверять.
Всё просто, если бы не было так сложно, да?
Поэтому здесь будут слова о морковном пироге, который и год спустя на нашем столе.
Небо высоко, звёзды, луна.
Внизу, с кухни, слышатся голоса и доносится запах еды. Шумят машины, самолёты, но всё равно здесь настолько откровенно и тихо, так глубоко и насыщенно, что хочется просто быть.