2008_34 (582)

По прибытии поезда прямо в здании вокзала медикам пришлось в спешном порядке разворачивать мобильный госпиталь МЧС и делать живым классикам болеутоляющие примочки и отпаривающие ванны. Мужественные люди, стойко перенёсшие все процедуры, были полны благородного негодования на бездействие милиции, не сумевшей их защитить. Они тут же написали гневное открытое письмо президенту, в котором однозначно потребовали огородить их в дальнейшем от нападок и нападений и разыскать преступника, спрыгнувшего с поезда на ходу.

Редакцию нашей газеты они попросили не разглашать их имён и фамилий, что мы, верные журналистской этике, и выполняем.

Своё возмущение в отношении продолжающейся вакханалии выразили и многие другие жертвы маньяка. Так, в канун Праздника примирения и согласия состоялось массовое несанкционированное пикетирование здания горотдела милиции. Его участники в количестве пяти человек, возглавляемые Евгением Киселёвым-Гусинским, Борисом Самцовым, писателем Европеевым и примкнувшим к ним в последний момент Швондеровичем, который хоть и не был ещё высечен, но занял ответственную гражданскую позицию, развернули лозунги и плакаты, напрямую обвиняющие властные структуры в нежелании и неспособности выполнять свои прямые обязанности.

Выйти на след преступника милиционерам помогли близко знающие его люди. Это случилось после того, как он, потеряв от безнаказанности всякую осторожность, стал нападать и на них. С криками врывался в редакции газет и журналов, набрасывался на главных редакторов, критиков и однопартийцев, всюду бесконтрольно пуская в ход ремень. Причём, с какого-то момента порку «своих» он сделал приоритетным занятием, задушевно при этом разъясняя, что таким образом наставляет их на путь истины, желает добра. Но это его и погубило. В конце декабря в прокуратуру поступила небольшая записка, автор которой, укрывшийся за мало что значащими инициалами Ю.Б., сообщал, кто является настоящим преступником, совершающим нападения.

Дальнейшее было уже делом техники. Оперативная группа следственного комитета нагрянула в квартиру к Бубушину В.С. совершенно неожиданно.

В ходе тщательного обыска милиционеры обнаружили многочисленные неопровержимые улики его преступной деятельности. Так, из брюк извлекли кожаный ремень, из-под кровати достали картонную коробку с находящимися в ней двумя дюжинами теннисных мячей, скотч и списки предполагаемых жертв.

Доставленный в суд, преступник особо не отпирался, хоть и явку с повинной писать не стал, а лишь взмахнул руками и произнёс вышеприведённую уже фразу: «Надоело! Сил больше нет смотреть на эти рожи! Нету сил!». Судья же оказался на редкость добродушным лояльным человеком, он учёл преклонный возраст Владимира Сергеевича, его отнюдь не богатырское здоровье, а также то, что это его первое за последние восемьдесят четыре года задержание. К тому же многие эпизоды отпали, как бы, сами собой за недоказанностью. Например, в случае с Киселёвым-Гусинским подозреваемый заявил, что тот сам себя высек: «Сам, сам, сам, уж вы мне поверьте. Пусть такие типы не очень-то склонны к самобичеванию, да, видно, бес попутал. А я в это время как раз выгуливал свою собачку Жучку. Она может подтвердить. Алиби!».

Насчёт Бориса Самцова Бубушин высказал предположение, что он чего-то там непонятное в кустах вытворял с резиновой куклой, да, видать, переборщил, вот и нужно было как-нибудь оправдаться. «А я в это время как раз вёз свою собачку Жучку на случку. Она может подтвердить. Алиби!».

«А с писателями? Как вы объясните происшествие с писателями в поезде? — попытался на него надавить представитель следственного комитета. «Писатели вообще народ ненадёжный. К тому же дорога дальняя, укачивает, а тут тебе почести, чествования, подношения… Выпили лишку, да и потолкались немного в тамбуре, вы им не верьте», — ответствовал Владимир Сергеевич. «А ремень со следами потожировых выделений пострадавших? А теннисные мячи под кроватью? А?» — продолжал наседать представитель комитета, предъявляя всё новые и новые улики. «Ремнём я время от времени воспитываю супругу, а мячиками играет моя собачка Жучка. Они могут подтвердить. Алиби!».

В общем, доказательная база оказалась явно слабовата, поэтому судья и не стал помещать Бубушина В.С. в следственный изолятор, а передал на поруки супруге, твёрдо пообещавшей по возвращении домой хорошенько отстегать мужа и запереть в чулане. Для этого ей даже вернули изъятый брючный ремень и один из теннисных мячей. Она также клятвенно заверила, что ни за что не выпустит его на улицу одного.

Николай СЫЧЁВ

У НИХ

Поведал мне мой давний приятель.