_201.DOCX

– А вы знаете почему ко мне художники редко входили? Знали, что – бесполезно. Я все костюмы для себя переиначивала. Нет, конечно, только те, что для меня сшиты. Меняла всё по-своему. Ну, не всё, конечно. Детали. Но вполне достаточно, чтобы они сердились, художники. Безвкусица, кричат. А я то себя знаю. На ком другом безвкусица, а на мне – в самый раз. С костюмом Эсмеральды целая история была. Костюм я решила расшить бисером. У свекрови взяла бисерное ожерелье, распустила, а нанизать не могу – нет такой иголочки. Должна была быть специальная, тоненькая, как волос. Я несу бисер в костюмерную, в цех костюмерный, сделайте, говорю. А они заупрямились. Нет, и всё тут. В эскизе, говорят, этого нет. Ну, я к моей одевальщице. Она всё сделала. Ей тоже понравилась моя идея с бисером и колокольчиками. (Пришили колокольчики по подолу. Эсмеральда же цыганка.) Я долго танцевала в этом костюме. Даже, когда спектакль сняли с репертуара. Почему? Ну не почему. Каждый спектакль имеет свой срок, а потом, говорят, устаревает. Костюмы пыльные, декорации старые, состав уже танцует заученно, без интереса. Бывает так, заболтанный спектакль. А потом спектакль возобновляют и он живет как новая постановка. Так вот, у меня этот костюм и без спектакля был как живой. Нас же посылали на шефские. Актеры шли неохотно: бесплатно (деньги не платили, а в норму засчитывали). Да и публика не та. И сцена не та. Всё не то. Шефский концерт, как нагрузка. А я не возражала. (Некоторых это тоже бесило. Ну как не покапризничать!). Нас иногда возили в Парк Культуры и Отдыха – так что, вообще, удовольствие. Открытая площадка, свежий воздух... Публика доброжелательная. Когда я выбегала в своем платьице Эсмеральды – все ряды вставали, чтобы разглядеть из чего и как устроен мой наряд: звенит ведь. Мы с ним пользовались успехом. И уже были у меня и свои поклонники – тамошние. Одного особенно запомнила: он всегда ждал меня после моего номера. В одной руке – роза, явно только что сорвана с клумбы, в другой – мороженое, Эскимо на палочке. Для вас, говорит, и для Эсмеральды. Парень чудный, добрый, оказалось, был студентом, летом в парке подрабатывал рабочим – глаза грустные и умные. Вот так и осталось в памяти: Эсмеральда, колокольчики, студент-поклонник, мороженное не слишком сливочное – время было не слишком сливочное, и отголоски шумов Парка. Мы называли эти выездные концерты «едем на Чаир» – смех вспомнить, однажды в расписании на доске появилось это «едем на Чаир». Расписание-то составлялось в режиссерском управленении, а там был администратор, который ездил с нами на концерты. Он – бывший тенор в театре, фамилию – убейте, не вспомню. Но звали его Альфред. Аль-фред… (Людмила выразительно повертела шеей, приподняв подбородок, поправляя несуществующий бантик-бабочку. Ну, «фрачный герой», ни дать – ни взять!). Мы называли его «коммерческий тенор». Он начинал концерт и обязательно сначала какая-нибудь, как он говорил, порядочная песня. Ну, народная, под баян. А потом, это самое танго «В парке Чаир» – страшно модно было тогда. Аплодисментов – буря. Но что это был за Чаир, где он, что он – никто понятия не имеет. Сладость неизвестная, можно сказать – безымянная. Я не выдержала однажды, говорю, открой секрет, что это за Чаир и где он есть. А он такой весь из себя во фраке, с бабочкой, говорит: – А тебе, Людмила, все надо знать, – он и сам-то не знал что это за Чаир. Это, – говорит, – везде где тепло и солнце светит. И всюду где есть твои чары.

Мы хоть и ездили на концерты вместе, но были довольно далекими знакомыми. Так «здрасте-до свиданья». И вот, этот наш администратор-тенор подарил мне прелестную сиреневую с прожилками пудреницу. Лет, наверное, пятнадцать прошло от наших «чаирных» выступлений, уже и вожди сменились и время другое, а Альфред как-то пришел ко мне на день рождения, не помню уж, сколько исполнилось… может… ну, я еще танцевала вовсю. Короче, гости, комплимент, тосты, за здоровье пьют, ну как водится. А он так красиво, как джентльмен, подошел, ручку поцеловал и коробочку преподносит. – Это вам, – говорит, – на память сувенир из камня чараит. Редкий камень, только на реке Чара добывается, дарю в честь Ваших чар и в память о совместных гастролях в парке.