2012 год в истории России

Однако упадок массовости движения в условиях отсутствия актуальных требований неизбежен. Публичные лидеры движения сделали все, чтобы движение вниз шло как можно быстрее. Политическая структура лидерства, выстаивавшаяся по образцам 1990 г., хороша, когда идет быстрый приток масс в оппозицию, и незрелые участники готовы с восторгом поддерживать вождей. Но в условиях отката, когда отсеиваются «захожане», остаются бывалые. А они лучше знакомы с кухней движения, знают цену вождям и устали от однообразных пустых речей, за которыми скрывается либо популизм, либо желание затушевать разногласия в широком оппозиционном фронте.

Оппозиционный импульс прошлой зимы сыграл свою роль, шатнул путинскую «стабильность», позволил расширить актив оппозиционных групп, выявил их разногласия и пределы взаимовыгодного сотрудничества. Уже весной положительная работа общественного подъема была выполнена, и можно было переходить к следующей задаче — созданию широкой (но не всеобъемлющей) оппозиционной структуры, сочетающей демократические и социальные требования, правозащитную и социальную работу. Возможно — это повестка оппозиции на 2013 год.

Не случайно, основной удар власти наносится не по «чистым» демократам, националистам и коммунистам, а по «синтезаторам» — по Навальному, соединяющему популизм и осторожный национализм, и по Левому фронту — наиболее известной организации, соединяющей демократию и борьбу за социальные права.

Нехватка скреп

Путин в своей итоговой речи перед депутатами посетовал, что в России существует нехватка духовных скреп, солидарности между людьми. Да уж, трудно ожидать солидарности в условиях такого имущественного расслоения, как в России. Тем более, что большинство населения, которое едва сводит концы с концами, имеет все основания считать, что сверхбогатства российских хозяев жизни «заработаны» с помощью коррупции и обмана.

В 2012 г. власти надеялись, что со «скрепами» им поможет Русская Православная церковь. Но у нее в этом году было много своих проблем. Давно о Церкви и Патриархе не писалось и обсуждалось так много, как в этом году. Давно это обсуждение не было настолько критическим.

Консервативная общественность увидела в этом заговор и стали искать знакомый березовский след из Лондона. Но причина антиклерикальной волны лежала не за морями, а в самом клире, зараженном болезнью стяжательства. Захваты помещений музеев и детских учреждений, программа строительства церквей (и даже свечных заводиков) в местах отдыха москвичей и у них под окнами, и — как символ и венец всему этому — квартирная свара Патриарха с его соседи — тоже священником, у которого под невероятным предлогом пытались захватить его жилплощадь (чтобы не потерять квартиру, несчастному соседу пришлось оплатить «пыль» стоимостью в десятки миллионов рублей). В какой-то момент терпение общественности лопнуло, люди стали говорить: «Хватит! Достали уже!»

Если в 90-е гг. Церковь обладала высоким моральным авторитетом, то сегодня он стремительно падает. У РПЦ сохраняется значительная масса активных прихожан и общественных актив — как показали события этого года — с экстремистским авангардом, готовым применять насилие против оппонентов. Совокупное число участников Рождественских и Пасхальных молитв не превышает 2 миллионов человек. Это много (автор этой статьи тоже — в их числе), но все же — никак не большинство жителей России. Есть и другая часть этих жителей, которая, столкнувшись с фактами стяжательства церковного клира, теряет доверие к РПЦ в целом.

В 2012 г. в Москве развернулась борьба жителей против строительства модульных храмов. Казалось бы — что в этом плохого, если на пустыре построят храм? Но под строительство выделяются парки, скверы, а иногда и дворы жилых домов. Сообщения с фронтов этой борьбы: митинги в Мневниках и у Войковской. Вроде отбились в Новопеределкино и в Восточном Дегунино, но уверенности нет. Тяжелая борьба в Чертаново, Строгино, на Кронштадском бульваре — всего около 20 «горячих точек» в Москве.

В результате множество людей стали воспринимать РПЦ как корпорацию, которая пробивает свой корыстный интерес с помощью беззакония и произвола. В их глазах священство встало на одну доску с такими «популярными» группами, как чиновничество и плутократия.

Выходка Пусси райот в этих условиях вызвала не только осуждение, но и вполне искреннюю массовую поддержку. А уж когда членов панк-группы за «неправильную молитву» приговорили к уголовным срокам заключения, они стали восприниматься как мученицы, а расправа над ними — как новая инквизиция. Ведь акция Пусси райот не была связана с насилием с их стороны, что было бы явным признаком хулиганства. Чтобы квалифицировать их действия в качестве хулиганских, пришлось прибегать к правилам Трулльского собора. И это — в «светском» государстве.