2012. Танго для Кали

Нет, он не говорил. Он никому не доверял своих самых главных мыслей, потому что не доверял никому. Он и себе не доверял – не записал, не спрятал. Нечего искать внутри этих стен, только и остаётся, что стоять под ними и перебирать в уме всех, кого он тогда посещал. Отсеивать случайных, оставлять главных. Раз он не может вспомнить, придётся вычислять логически. Нет, статс-секретарю императрицы, дорогому графу Елагину, он тоже не мог рассказать – замечательный человек был, хлебосол, умница, но кутнуть любил, не отберёшь. Что они в загородном доме на островах учиняли… Зал заседаний под пристанью, ну да, ну да – девок они туда таскали и уж такие симпозиумы устраивали… Алессандро покачал головой – ладно, не о девках бы. Не о Елагине. А вот сюда надо пойти! Он стремительно отодвинулся от Невы, подхватил под локоть Лоренцу и коротко бросил:

– К Строганову!

Возле этого дома он тоже надолго «завис». Он вспомнил, как воодушевился идеей получения философского камня сиятельный граф, как он – творческая натура – тут же сообразил лабораторию. Они корпели там вечерами, иногда вдвоём, иногда приходили группки «студентов», а иногда только мальчики. Мальчики? Алессандро почувствовал, как горячая волна прокатилась от затылка по его спине. Мальчики?! Ах да, Пабло и Андре, сын его сиятельства и… И будущий главный архитектор Казанского собора!

Антон в сердцах хлопнул себя по лбу.

– Вспомнил?! Что? – тут же отреагировала Матрёша.

– Я знаю, который наш Храм, – торжественно сообщил Чёрный. – Нам нужно войти в Казанский собор.

– Но мы были возле Казанского, – неуверенно возразила Матрёна. – И я не почувствовала ничего особенного. То есть да, почувствовала, но это было из-за Кали Ма.

– Не возле – внутри. – Антон говорил с убеждённостью фанатика.

– И там нас обычно ждут эти… – Она скорчила гримаску, показывая своё отношение к эскорту в чёрных костюмах.

– Да! Именно потому нас там и ждут. Они думали, мы уже всё знаем. А мы, лопухи, столько дней додуматься не могли и их за нос водили.

Они рассмеялись.

– Сегодня идём? – Матрёша преисполнилась энтузиазмом.

– Завтра.

– Почему завтра?

– Не знаю. Завтра, и всё.

Они выспались всласть, чтобы запасти сил. Потом долго спорили, как им избежать настойчивого внимания опекунов. Антон утверждал, что придётся прорываться с боем, а Матрёна уверяла, что они уже нашли правильный способ защиты.

– Ведь вчера нас не потревожил никто. Нас не заметили! А почему?

– Не знаю, – огрызался Антон, хотя на самом деле чувствовал, догадывался почему, просто не привык уступать.

– Ну смотри же! Самая сильная соединяющая Сила – Любовь, и она бывает сильнее всего, когда защищает то, что или кого любит. Если я стану защищать себя – это ерунда, а вот если что-то грозит тебе – ого! Тогда ко мне не подходи! Так же и ты, ну подумай!

Антон подумал. Представил, сколько сил он готов выложить ради своей защиты и сколько – ради защиты Матрёны. И согласился.

– Тогда мне нужно защищать тебя, а тебе – меня, понимаешь? Так мы окажемся на максимуме нашей совместной Силы. А так как мы единое существо, только разделённое на две половинки, то таким образом эти половинки получают возможность выхода на свой сегодняшний пик. Если бы вместо нас был кто-то один, он бы так не сумел. Это решение, Антош, я знаю!

Чёрный подумал ещё раз. И снова согласился, решив, что как женщина Матрёна больше понимает в сути любви. Или не в сути, а в силе. В защите любимых точно. К тому же вчера им на самом деле никто не мешал. Одно из двух – или они угадали, или комиссию по их торжественной встрече назначили на сегодня.

Зато по времени он не уступил ни минуты.

– Вечером выйдем из дому в девятнадцать часов.

– По Москве? – съехидничала девушка.

– По Гринвичу. И никакого оружия. Только любовь. – Он изобразил одну из своих самых широких улыбок.

Матрёна решила, что не станет поддерживать канонический образ «Чёрной матери», и оделась во всё белое. Они, держась за руки, степенно приближались к собору. Он всё ещё был открыт. Возле здания прохаживались по одному и группками крепкие молодые люди, такие же компании сидели на лавочках у фонтана. Но никто не остановил Чёрного и Матрёну, пока они поднимались по ступеням и входили в собор.

Внутри тоже толпились люди. Люди? Антон задумался, есть ли среди посетителей храма в этот час хоть один человек, и не нашёл ответа. Здесь были знакомые товарищи в чёрных костюмах, были тренированные пацаны без следа мысли на сытых лицах, были красотки с сильными тонкими пальцами и скромницы с фигурами тяжелоатлеток, были незаметные потёртые типы в помятых одеяниях, было даже несколько инвалидов в колясках, которые катили поджарые молодые люди. Видимо, кто-то из высших чинов Эббо так спешил, что не успел освоить управление человекообразным скафандром. Расу «инвалидов» можно было легко угадать по характерно поджатым предплечьям.