2012. Точка возврата

Из серии неприятных попался сон про автомобильные пробки: будто мается Лукошкин в машине, никакой надежды на дальнейшую дорогу. До горизонта вытянулись в мареве выхлопов автомобили. Наконец, Егор не выдерживает, решает добираться пешком. Дергает за ручку, пытается вылезти из "консервной банки" наружу, но дверь не открыть: и слева и справа прижимаются иномарки. Причем водителей не видно, стекла сплошь тонированные. Жуть!

Затем выплыли видения, знакомые по студенческим годам: горы учебников, зачетная книжка, билеты с тремя вопросами плюс один дополнительный. Неужели подобные глупости мучили его когда-то по ночам? На что только тратилась юность?

Егор беспокойно ворочался: он и раньше видел сны про сны. Но чтобы в одном сложились сразу все! Интересно, какие прячутся на самом дне шахты?

Что-то мягко коснулось его руки, Лукошкин открыл сначала один глаз, потом другой, выбираясь из паутины образов. Рядом стояла Лена, пытаясь снять с головы Лукошкина "шапочку".

— Расскажешь, что снилось?

— Извини, — вздохнул Егор, усаживаясь на кровати. — Ничем порадовать не могу. Ни одного лица. Сплошная ирреальность, неодушевленные предметы и нагромождение давно пережитых эмоций.

Карева недовольно насупилась. Ночь, выброшенная в корзину.

— Ладно, — тем не менее, подбодрила она пациента. — Любой отрицательный результат тоже результат. Программа вникла в твою энцефалограмму, обработала фотографии, — Лена протянула Егору флэшку, тот кинул пластмассовый прямоугольник в карман, — и готова к новой встрече. Надеюсь, скоро опять увидимся в лаборатории? Работа только начинается.

— Конечно, — подтвердил Егор. — Позвоню, когда соберусь заехать.

И Лукошкин заторопился домой. Глянув на часы, он понял, что еще раннее утро. Значит, он успеет доспать и… досмотреть свой странный-странный сон про сны. Вдруг доберется до самого "дна" — детских видений?

Светлых и добрых, в которых он никуда не опаздывал и никогда не спешил.

Глава 11.

ОКТЯБРЬ развлекался в собственное удовольствие: сначала перекрасил листву на деревьях в огненные цвета, потом, к финалу месяца, разошелся и сдул со стволов лишнее, до безобразия оголив ветки.

Егор так и не приступил к чтению лекций. Казавшийся поначалу легким ночной отдых в "бункере" обернулся тяжким испытанием. Чтобы накопить как можно больше материала, Лена постоянно будила Лукошкина, заставляя видеть по нескольку снов за сеанс (ожидания Каревой оправдались: сюжеты приобрели привычный вид, один за другим замелькали знакомые лица). Возвращаясь на рассвете домой, Егор валился в кровать досыпать и продирал глаза только к обеду. Но и потом оставшийся день слонялся по квартире смурной, не имея сил взяться за серьезную работу. И как только подобный график выдерживал Андрей?

Через две недели беспрерывных экзекуций Лукошкин взмолился о пощаде и взял тайм-аут. Однако начинать лекционный курс уже не имело смысла. Лучший вариант — сдвинуть сроки на январь, на середину, когда отшумят новогодние праздники. Во-первых, к этому времени найдется свободное помещение. А во-вторых, спадет ажиотаж вокруг "Загадки 2012", народ успокоится, да и сам Егор перестанет ломать голову над тайной, потому что после наступления роковой даты она… перестанет быть таковой.

А пока Лукошкин с нетерпением каждый день ждал писем от Андрея. Художник, воспользовавшись выпавшей на его долю удачей — знакомством с мексиканскими учеными-историками, попросил показать древние достопримечательности. Теперь и Егор с подачи Ерофеева без запинки произносил названия знаменитых городов, где обитали когда-то майянцы: Чичен-Ица и Теотиуакан. А дневник пополнился изображениями башни обсерватории Караколь и грандиозных пирамид в Паленке.

Компьютер просигналил, что в почтовом ящике Лукошкина поджидает очередное письмо. Егор поторопился открыть сообщение. Начиналось оно с увеличенного изображения фрагмента на Камне Солнца, ради которого Андрей и сорвался в Мексику