_2014_01_16_13_26_13_066

НОЧЬ- Чтобы отдохнуть от домашних дел, дорогая.(К-м "Золушка). Смотритель включил фары. По обеим сторонам дороги стеной стоял черный лес, клочок освещенного асфальта перед колесами, огоньки глаз позади — вот и все, что выделялось во мраке.Изредка лучи фар выхватывали еще какую-нибудь лиану, непонятно как оказавшуюся в зимнем лесу и нависшую над дорогой, или бок спешащего скрыться в кустарнике диковинного зверя.В машине молчали, только один раз Анатолий сказал, наклонившись к смотрителю:— Серж обещал засесть на чердаке с пулеметом.— Борода не полезет под выстрелы, — возразил смотритель.Ольга находилась в каком-то странном оцепенении, ей казалось, что день еще не окончен, она все еще чего-то ждала. Мелькающие позади огоньки мало занимали ее, что-то более важное требовало осмысления, ворочалось в сознании, беспокоило.Едва машина въехала на поляну перед Убежищем, над его крышей поднялась луна, залив округу мертвенно белым светом.— Серж включил прожектор, — обрадовался Анатолий. — Теперь ни один черт незамеченным не подберется!Оставленный возле крыльца автомобиль смотритель несколькими движениями превратил в кресло с витыми ножками, взвалил его на спину Анатолию и отправил в дом, а сам задержался, чтобы накормить собаку.Первой в дом вошла Марта, за ней Ольга и последним Анатолий. Он поставил кресло у камина, уселся и спросил у стоящего с карабином в руках Михаила:— Серж нам поесть оставил что-нибудь или все уволок на чердак?— Консервы, — лаконично ответил Михаил, не сводя глаз с приоткрытой двери.Бабка Марта скептически посмотрела на злосчастную банку килек в томате, но промолчала.Появился смотритель, запер дверь и прошел, шаркая подошвами, прямо к камину. Анатолий уступил ему место, а сам расположился прямо на полу, на медвежьей шкуре, с наслаждением вытянул ноги:— Славный был денек, не правда ли?Ему никто не ответил: бабка Марта резала хлеб и мазала маслом, Михаил раскуривал сигарету, старик разжигал огонь в камине, а Ольга все еще стояла посреди комнаты, бездумно глядя в окно.За окном шел снег. Крупные хлопья медленно плыли в лучах лунного света и садились на землю, чтобы тут же съежиться под тяжестью новых хлопьев, а может и не съежиться, а просто улечься снежинка к снежинке и лежать так долго-долго до самой весны.— Отвратительный день! — вдруг громко сказала Ольга.На секунду замерли руки Марты, уронил полено старик-смотритель, обжег пальцы спичкой Михаил, удивленно вздернул бровь Анатолий. Потом все зашевелились, как ни в чем не бывало. Смотритель подобрал полено, Марта закончила бутерброд, Михаил погасил спичку, Анатолий опустил бровь и принялся насвистывать какой-то мотивчик.— Отвратительный мир! — продолжала Ольга. — Ненормальный мир, населенный чудовищами!Она резко повернулась и пошла наверх, отчетливо впечатывая каждый шаг в скрипучие деревянные ступеньки.В комнате наступило молчание. Хлеб крошился в руках у бабки Марты, а масло почему-то падало с ножа на столешницу.— В первый раз мне тоже так показалось! — с преувеличенной бодростью сообщил Анатолий.