_2014_10_07_09_17_46_052

Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,

Поскольку ближний на него похож!*

Это был первый сонет, прочитанный Уильямом вслух.

Впервые сонеты вошли в их жизнь с книжечкой «Песни и со-

неты» Уайета и графа Сарри, которую принес им Ричард. Они

влюбились в этот нежный, ровный, словно человеческая речь, ритм, в эти четырнадцать строк, позволявших высказать все

самое сокровенное.

* Шекспир У. Сонет 121 (пер. С. Маршака).

183

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

— Оставь это мне! — попросила Виола. — Пожалуйста!

— У меня есть еще кое-что.

Это была поэма о том, как Коллатин, хваливший перед Таркви-

нием красоту своей жены — Лукреции, тем самым невольно навлек

на нее беду. Тарквиний обесчестил Лукрецию. Уильям читал мед-

ленно. Виола слушала, и все что случилось с ней, всплывало в па-

мяти. Она узнавала свою наивность, когда приняла корыстный

интерес к себе за сочувствие, вкрадчивость и деликатность

вначале — за нежность, бессердечие — за мужество.

В разговорах с братом она вспоминала, как, запершись наверху, читала Библию в надежде найти себе оправдание и убедить себя, что сможет пережить свое падение. Ей казалось, что страдания

Иова и пророков помогут ей смириться со своим уделом. Но

тщетно. Теперь она слышала:

Мысль о страданьях ближних, может быть,

Способна облегчить... А излечить?

Она узнавала каждое слово убивавших ее сомнений.

Все, что читал Уилл, она могла слово в слово сказать о себе. Ее

глаза были сухими, она сидела, окаменев, только губы беззвучно

повторяли за ним каждое слово.

Никто цветок увядший не корит,

А все бранят разгул зимы морозной.

На жертву ль должен пасть позор и стыд?

Нет, на злодея. Не карайте грозно

Ошибки женщин. Рано или поздно,

Все зло исходит от владык мужчин,

Винить подвластных женщин нет причин*.

— Уилл! — она потянулась к нему, обняла за шею и сказала: Но жалостью своей, о милый друг,

Ты лучше всех излечишь мой недуг!**.

* Шекспир У. Лукреция (пер. В. Томашевского).

** Шекспир У. Сонет 111 (пер. С. Маршака).

184

ЧАСТЬ II. ГЛАВА V

Весной Уилл поступил на службу в контору Генри Роджерса, сек-

ретаря городской корпорации Стратфорда, на должность помощ-

ника адвоката. И вернулся к Энн. Энн Хэтэуэй.

Месяц Энн держала оборону крепости. Два года назад она влюбилась

в этого наглого мальчишку, как девчонка, и была счастлива с ним в их

потрясающей первой любовной игре. Но в который раз парень был

да вдруг уплыл. Писал, правда. Читать она могла. Писать не научилась.

Теперь он не давал ей прохода. Осада длилась недолго. Прибли-

жался конец апреля — время судьбоносных событий его жизни.

В день своего восемнадцатилетия Уилл был прощен. Он сиял.

— А что это ты веселишься? — спросила Виола.

Он, пританцовывая, крутился перед ней.

— Ненавижу, когда ты застишь свет.

— Как ты сказала?

— Ненавижу!

— «Я ненавижу», — но тотчас она добавила: «Не вас!»

— Она — это кто?

— «Она» — это добрая, в отличие от тебя, толстая, в отличие от

тебя, и веселая, в отличие от тебя, — лучшая на свете Энн.

— Ступай! Сластолюбец!

— Ступаю. На, прочти.

Виола взяла листок из его руки.

Я ненавижу, — вот слова,

Что с милых уст ее на днях

Сорвались в гневе. Но едва

Она приметила мой страх, —

Как придержала язычок…

……………………………………

«Я ненавижу», — но тотчас

Она добавила: «Не вас!»*.

* Шекспир У. Сонет 145 (пер. С. Маршака).

В оригинале выражение “hate away she threw” — «слова… сорвались в гневе» зву-

чит как Hathaway — аналогично фамилии Энн — Хэтэуэй (прим. автора).

185

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

— Значит, она тебя простила?

— М-да.

— Поспешила.

Уилл обнял сестру за плечи, рискуя уколоться.

— Ви, ну что ты. Посмотри на меня. Возьми у меня хоть немного

счастья. Это прекрасно!

Может быть. Только ее прекрасное было далеко.

30 ноября 1582 года было оглашение брака Уильяма и Энн, а на

следующий день в приходской церкви Темпл-Графтона в пяти

милях от Стратфорда состоялось их венчание.

In nomine Patris, in nomine Filii, in nomine Spiritus Sancti, Amen*.

Уилл принял кольцо из рук священника и поочередно надел его