_2016_04_06_20_06_41_376

грязной шлюхой вызывала волну едкого презрения к самому себе. Меня колотило и скручивало как

после дозы героина. Да, в этом болоте тоже успел побывать. Я покрывался липким потом от ее

близости. Я снова чувствовал всепоглощающую боль, ломку, моё сознание трескалось, покрывалось

кровавыми шрамами. Жалкий ублюдок, она протаранила тебе сердце, она выдирала из него куски на

живую, день за днём, год за годом. Ты, твою мать, клялся, что найдёшь и убьёшь ее и не мог. Раз за

разом не мог. У тебя была херова туча возможностей снести ей башку, зарубить, застрелить, задушить, но ты каждый раз истекал кровью, когда представлял, что ее не станет. Она давала стимул

жить дальше.

Все эти годы, когда я искал ее, шёл по следу, как пёс, вынюхивал, крался в темноте по следам, заглядывал в окна, собирал чужую жизнь, как пазл, в огромную уродливую картину циничного

разврата, где бабки решали все. Я был товаром за который эта маленькая красивая змея получила

огромную сумму денег. Сколько стоила моя жизнь? Несколько тысяч? А жизнь моего отца? Сколько

эта сука получила за то, что выдрала мне душу? Я представлял себе, как найду и убью ее. Плевать на

невыполненное задание, нас***ть на все. Закопать живьём и сесть у могилы, слушая как она

подыхает там, под крышкой гроба, как ломает ногти и задыхается.

Бл***ть что ж я так люблю ее? До сих пор люблю, до безумия эту тварь, хочу до одури, до

сумасшествия. Не могу нормально трахать ни одну девку. Все не то. Запах не тот, страсть не та, эмоции не те. Вдалбливаюсь в их тела, а в мозгах Кукла, они орут от наслаждения, а я хочу выть от

боли. До сих пор. Да, спустя гребаных восемь лет я хочу выть от боли и вою иногда, когда понимаю

насколько она меня смешала с дерьмом, как жестоко вытерла об меня ноги не побрезговав ничем: ни

жизнью моего отца, ни моей жизнью. Красивая до безумия, а внутри черви и гнилая мякоть. Видел ее

там, на том гребаном приёме куда я пришёл…да бл**ть пришёл потому что знал — ее там ждёт

смерть. А она…она играла свою роль. Увидел и задохнулся, скрутило, вывернуло наизнанку мозги, спина покрылась потом. Задыхался, прислонившись воспалённым лбом к мраморной колоне, стараясь держать себя в руках. Ее профиль, нежный изгиб тонкой шеи, завитки волос на затылке, вырез на груди…Видел, как на неё смотрят голодные самцы, как истекают слюной и мечтают

затащить в свою постель и отыметь. Я недалеко от них ушёл, я тоже мечтал, всегда, с первой

секунды, как увидел. Женщины с завистью провожали ее взглядами, жалкие и ничтожные рядом с

ней. А она сияла как алмаз, затмевала и ослепляла. Какая насмешка судьбы, настолько красивая

снаружи и такая прогнившая внутри. Стреляет взглядами, виляет идеальными бёдрами, улыбается, пожимает алебастровыми плечами. Клиент охреневает от ее красоты, он сражён, он растёкся в лужу, у него каменный стояк и недержание спермы, и он уже готов на все, как и я в своё время. А она…она

даже не подозревает что всего пару минут назад я прирезал снайпера в соседнем здании. Ублюдок

держал ее на мушке с самого начала вечера. В этот день я увидел ее впервые спустя почти пять лет.

Меня колотило, я закрывал глаза в изнеможении, внутри, помимо ненависти и ярости, плескалась

радость, идиотская, паршивая, жалкая радость ее видеть. Я мог уйти тогда, позволить ей выполнить

задание, но клиент повёл Куклу в номер и от ярости перед глазами появилась кровавая пелена.

Прикоснётся — выдеру ему сердце голыми руками. Я пошёл за ними. Пристрелил ублюдка, кода он

лапал ее за задницу и что-то отдавал ей, а она улыбалась, облизывая порочно красивые губы

кончиком языка, явно предлагая в уплату своё тело. Мёртвый клиент свалился мешком к ее ногам и

наши взгляды встретились. Вот теперь она боялась меня, а я злорадствовал, смотрел на ее короткое

платье, на бешено вздымающуюся грудь и чувствовал, что хочу до озверения. Взять. Здесь и сейчас, на этом балконе, вонзится в ее тело и на пару минут забыть о боли, утолить ее хоть немного.

Касался желанной кожи и понимал, что подыхал без неё, без этого запаха, без прикосновений, меня

ломало, я снова поддавался этой дикой зависимости и в то же время с ненавистью и цинизмом

понимал, что она просто шлюха, жалкая грязная. Потекла, когда я ее трогал…возбудилась

совершенно меня не зная, отдавалась незнакомому мужику прямо на веранде, неподалёку от трупа ее

клиента, извивалась в моих руках, а я вдалбливался в неё и беззвучно орал от обуревающих меня

диких эмоций. Забылся и…проиграл. В очередной раз. Сбежала, оставила меня задыхаться от ярости, страсти, ненависти. Не узнала. Дикое разочарование, сродни агонии. Где-то там, внутри, я надеялся, что узнает, почувствует.

Ненавижу шлюху и хочу, как конченый маньяк, как идиот, одержимый придурок. Теперь она в моей

власти и я не отпущу, я заставлю пожалеть о каждой ране на моем теле и в моем мёртвом сердце. О

каждом ожоге, об осколках железа, которые торчат внутри меня и периодически ноют и болят, о

платиновых пластинах в моей лысой башке, о каждой дырке на моем теле выжженной плавленым