_2016_04_06_20_06_41_376

глубже своих эмоций. Ты не фотомодель и не дочь арабского шейха, не принцесса заморская и

между ног у тебя не золото и не бриллианты, а то же, что и у всех баб. Ты не юная немфетка, чтоб

тебя в любовницах держать ради каких-то там неземных благ и потрахушек. Ты самый что ни на есть

камень на шее, абсурд, нонсенс и так далее. Обычно таких, как ты в женах держат, потому что

женился по молодости и привык вроде как, а таких, как Лариска в любовницах и никак не наоборот.

Ничего ты из себя не представляешь, а ребенком мужика не привяжешь - это я тебе точно говорю. И

при всех этих недостатках он был с тобой и выбирал тебя снова и снова. Что это, а? Что это если не

самая идиотская, слепая любовь? Я тебе сейчас логику раскладываю. Голые факты и не совсем

приятные, а ты вместо того чтоб головой о стены биться, лучше пораскинь мозгами и молись, чтоб

он там тоже выжил. Сама знала с кем связалась. Не девочка уже и не дура, глаза видели, что

выбирали. Пожинай плоды своего выбора и не отворачивайся. Если любишь рядом быть должна, а не

против него. Как говорят патроны подавать, когда весь мир ополчился. Твой мужик – люби каким

есть, а если не хочешь, то любить ТЫ не умеешь, а не он. Он тебя такую как есть – не молодую, не

фигуристую, с закидонами, с ребенком чужим…На хер бы сдалась, если бы не любил? Компанию

мне отдал. Ради себя? Вряд ли. У него на этот счет свои принципы имелись, а тем не менее вот они

бумажечки. Так что делай выводы, Оксана. Прости, что на "ты". В дочки мне годишься.

Как пощечин надавал, даже щеки загорелись, и я вскочила с пола. Теперь уже падая намного быстрее

в ту самую пропасть, прижимая ледяные руки к щекам и задыхаясь от каждого его слова. Как

хлыстом по ребрам, где сердце уже не просто скачет, а выпрыгивает.

- Да как вы так…Почему вы мне так? Я же… я его…, - захлебываясь слезами, уже не сдерживаясь, потому что держаться сил не осталось.

- По праву старшего и более опытного. Мне можно. Я не оскорбить хочу, а мозги вправить. Со

стороны оно виднее. Ты жди его, девочка, а когда вернется не отпускай никуда. Нельзя свою судьбу

отпускать. Она не сама строится – мы ее строим. Слёзы утри и в руки себя возьми. Такому как

Руслан сильная женщина рядом нужна, а не тряпка, ноющая по поводу и без повода. Иди умойся и

жди вместе со мной. Думаешь мне не херово? Там сыновья мои. Ради твоих детей под пулями

бегают.

Нет, я не считала, что он меня оскорбил… у меня вдруг, как пелена с глаз упала. Словно Савелий

мне их протер, как мутное и грязное стекло после дождя или урагана.

Вся картинка выстроилась еще раз и именно сейчас вдруг стала настоящей. Нет, не стало менее

больно. Заболело еще сильнее. Когда прозреваешь и правда бьет, и режет на куски, по тем же ранам, которые набила, сшибая углы, пока шла в темноте какой-то иной реальности. Я смотрела на Савелия

и уже не вытирала слезы, они бежали из глаз, а я смотрела и не моргала. Руслан отрезал меня от себя

ржавыми ножницами, кромсая себя самого, чтобы мне не так досталось. Спектакль, где один актер

сыграл для всего лишь одного зрителя и сыграл гениально – зритель поверил и даже не заметил

фальшь. Как и не заметил на каком этапе актер начал истекать кровью и умирать, потому это была

первая и последняя роль для него. Я не заметила. Я была слишком зациклена на себе, чтобы понять

этот сюжет. Я таки закричала. Не поняла, как и что именно только голос свой услышала и это

невыносимое "почему?" в конце.

- Вот теперь прозрела. Теперь я вижу взгляд зрячей. Смотришь моими глазами? Видишь почему

именно так, а не иначе?

- Он мог мне сказать. Господи! Почему нельзя было сказать? Почему все так? С мясом, наизнанку…

- Потому что мужчины обычно не говорят, а действуют. Это я много разговариваю так как

действовать уже не могу, а то бегал бы с ними бок о бок, а не с тобой о смысле жизни и любви

беседовал.

Я без спроса взяла сигарету с пачки Ворона и закурила, с трудом удерживая в дрожащих пальцах

зажигалку.

- Ты не трясись так. Все у них получится и не в таких переделках бывали. Скоро приедут. Не долго

ждать осталось. Потом будем решать, что дальше делать. Ты пока подумай сама. Побудь наедине с

собой. А я к себе поеду, выпью коньяка. Что-то самого потряхивает.

- Не уходите. Пожалуйста.

Взмолилась я, стараясь поймать его взгляд, но Ворон упорно смотрел в окно. Мне хотелось, чтобы

он говорил и говорил. Словно снова собирая меня по кусочкам в целостную картину, в человека, заставляя дышать пусть и с болью от каждого вздоха, но дышать, а не задыхаться.

- Чтоб ты увидела, как мне самому страшно? Всегда страшно, когда они под пули идут или под ножи

кидаются. Понимаю, что и сам таким был и что по-иному не получится, только внутри все на части

разрывается пока не возвращаются оба целые и живые.

Зазвонил сотовый Савелия, и мы оба вздрогнули. Он тут же ответил, а я руки сжала в кулаки.

- Как менты? Откуда нахрен? Уходите! Не ввязывайтесь в перестрелку с ними. Просто валите!

Валите, я сказал, Афган! Значит валите сами! Потом разгребем!

Я пошатнулась, услышав эти слова, а Ворон уже закрыл крышку сотового.