2018. Лирика философская (СИ)

Их пораженье свыше - это рок.

Играла я в команде институтской,

Все парни и одна, конечно я.

В футболе не стоишь - характер дутый.

Футбол, команда - дружная семья.

И бег, сноровка, даже тренировка,

Не победят холериков никак.

Быть надо африканцем рядом с бровкой,

И чтобы была ловкая нога.

Себя в футболе трудно перепрыгнуть,

И обведут вас просто ни за что.

Футбол не кенгуру, чтоб с сумкой прыгать.

Мгновенье и сангвиник - это то,

Что надо для игры такой красивой,

Мгновение прошло и он стоит.

Холерик же бежит вперед ретивый,

И спрута в своей сущности таит.

2002.

Песня холодильника

Сжимаются мышцы от грустных мелодий,

Сжимается что-то в душе от тоски,

А все потому, что вся жизнь из пародий,

И что-то противно стучится в виски.

А то холодильник клокочет угрюмо,

Компрессор устал и ему невдомек,

Зачем надо бегать по внутренним трюмам,

Лет 20 - работал, а этот год нет.

Устал холодильник, трясется противно,

Грохочет, щекочет, но холод идет,

И все отдается во мне песней дивной,

Что больше не хочет он делать свой лед.

Купили другой. Его мне подарили,

Он очень большой, в нем застыла вода,

Но ручку его через день уж отбили,

Такая случилась вдруг с ним ерунда.

В нем камеры две, есть мороз или холод,

Конечно, спасибо, с таким хорошо,

А ручку совсем оторвали, стал молод,

Так что мне сказать... Он стал гладким еще.

24 мая 2002

Соломенное солнце

Соломенное солнце лежало на столе.

Соломенное сердце спокойно в феврале.

Соломенные мысли нашли в душе уют.

Соломенные чувства мужчине не приют.

Ведь я весьма капризна в теченье жизни, дня,

Прокручивает годы судьба лишь для меня.

Мой разговор с мужчиной и краток, и жесток,

И два, четыре слова прервали слов поток.

Рычаг попал под палец и прерван разговор.

Спокойствие печали все отразит лишь Word.

Задвинута меж нами соломенная дверь.

Соломенная крыша не едет в дом теперь.

Соломы стог когда-то был первым страшным сном:

Набросился мужчина, он на меня, как гном.

Дрались почти прекрасно, все ноги в синяках,

Синяк ему под глазом и был любви финал.

Однажды как-то с группой они вошли в стога,

Снаружи не торчали ни руки, ни нога.

Под утро все проснулись, смотрели кто и где.

Солома разбежалась, кололась лишь везде.

Теперь летит спокойно соломенная жизнь,

От шалости и горя мне шепчет: воздержись.

Белеет на природе прохладный солнца луч,

Чем дальше от восхода, тем больше жизни круч.

2002.

Корни

Тенистые клены с листками березы

Внизу, под окном говорят.

А к нам беззаботное солнце, как грезы,

В окно заглянуло. Ребят

Оно своим светом едва ли разбудит,

Они отвернулись и спят.

Лет двадцать назад все, наверно, так было.

Лучи, словно памяти яд.

Что есть и что будет, что было когда-то?

Был сильным и умным мой муж.

Над мамой теперь небеса: синь и проседь,

И стены на кладбище. Треск...

Портрет так светился на солнце и в дождик,

Теперь наклонился. Гора.

Она на портрете, как я иль похожа,

А крест над плитою, как бра.

Вот память, какая корявая штука,

Как корни деревьев любых.

Осталось одна я без мамы, как друга,

Но мам - то и нет ведь других...

10 июня 2002

Портрет

Сияет белый воротник

Лишь небольшой каймой.

Как белый к алому привык,

Но это стиль не мой.

Глаза прозрачной бирюзой

Слегка просвечены.

А брови: молния с грозой,

Характер - женщины.

Еще что? Губ простой излом,

Грустнее некуда,

Они встречаются со злом,

А молвить некому.

И нос, как нос, слегка похож,

Ноздря с ноздрей идет.

Он рисовал меня весь год,

Как будто мазал йод.

А волос, волос! Как кошма!

Как будто бы парик.

Художник Бог, художник Маг,

Хотя давно старик.

16 июля 2002

***

Чудо женщина нашей эпохи,

В этот солнечный, ветреный день,

Где она? Как относятся Боги

К этой женщине, где ее тень?

С увлечением поет чудо песни,

Гривой дикой пленяя людей,

Рассыпаются розы от лести,

От улыбок, приветов, вестей.

Это чудо экрана и диво,

Я не знаю ее наяву,

Дочь моя ее видела деву.

Я не зритель из зала. Зову

Ее образ всегда на экране,

Перебрав все каналы программ,

С ней любовь моя связана, раны,

Увлечения. О, жизнь, ты - Экран!

2002

Аристократ

Когда душа витает на свободе

Среди программ, дискеток и кассет,

Когда она запрятана в кроссворды,

Тогда певцы, актеры икс и зет.

И вдруг удар, удача, остановка:

Среди других есть явный рекордсмен!

Певец красивый - сердцу установка,

Он очень модный, очень, тем и смел.

Смотрю других, красы не замечая,

Певца же волос, будто бы в руке.

Я знаю о нем мало и не чаю,

Увидеть его снова, налегке,

Волнующим, пленительным, поющим,

И новых песен слышать нежный тон.

Аристократ изнеженный и южный,

А из души, мерцает милый стон.

И все. И все исчез и он с экрана,

Другие есть, а этот никогда.

И нет любви и нет его дурмана.

Эй, появись, дай счастья иногда.

2002

***

Радуга зари на облаках

Раздвигает прочь смятенье ночи,

Разбивает сон видений в прах,

Унося то ль музыку, то ль порчу.

Как - то ныне скорбно на душе,

Кто - то выл сигнальною сиреной.

Мстители. Машинное клише.

Двор для звуков - дивная арена.

Утро расплескало облака:

Занавес театра и подмостков,

Где сигналы в виде сквозняка,

Очень громко ставили на мостик.

Но метанья ночи - позади.

Усмирили шумную машину.

Сон под звуки нервно уходил,

Заставляя вздрагивать и шею.

Уши. Вата. Снова этот вой.

Или переливы стройных звуков.

Кто - то бесконечно умный, свой,