2024-й

Платья и юбочки выпускают, как мне кажется, исключительно в стиле «Нагнись, детка!», то есть прикрывают спереди и сзади срамные места, как сказала бы моя бабушка, когда женщина стоит или идет. Но стоит ей нагнуться в магазине к нижней полке, опустить сумку на землю или даже поправить одеяльце в коляске ребенка, сразу во всей красе видны обе щели: обрамленный красивым кольцевым валиком анус и подкачанные красным гелем половые губы.

Против этих юбок не могут ничего сказать серьезного даже строгие борцы против нудизма. Женщины одеты пристойно, а что в какие-то моменты обнажаются какие-то места, то, извините, нужно именно присматриваться к ним, чтобы разглядеть. Это у вас, сударь, извращенные вкусы, ишь, куда глазеете! Посмотрите, сколько прекрасного вокруг: чистые скверы, цветы в вазах, мраморные плиты под ногами, прекрасные новые здания дивной архитектуры, фонтаны… а вы куда смотрите?

Дверь распахнулась ровно в восемнадцать, служащие хлынули через крыльцо деловыми муравьями. Большинство бросились к остановке общественного транспорта, теперь за пользование им еще и доплачивают, а Тамара вышла с опозданием на пять минут.

Я выскочил и распахнул перед нею дверцу. Она улыбнулась еще издали.

— Вы не изменились в манерах, Владимир.

— Спасибо, — сказал я.

— Хотя с виду возмужали.

— Спасибо, — повторил я. — А вот вам не могу ответить тем же. Вы ничуть не изменились. И не возмужали.

Она сдержанно улыбнулась:

— Спасибо. Вы стараетесь возмужать, мы — остаться… какими были.

Я усадил ее, закрыл дверцу и, обойдя машину спереди, сел за руль. В кабине уже повис запах легких духов, Тамара посматривала на меня искоса, в уголке глаза таится сдержанный смех.

— Это же сколько лет прошло? — спросила она. — Три?

— Больше, — сказал я.

Она ахнула:

— Неужели четыре?

— Пять, — ответил я. — Но как промелькнули… Одно могу сказать твердо, мы в самом деле внедрили новые правила. Теперь ничего нельзя убить вот просто потому, что захотелось. Ну, разве что муху или комара, но тех у нас пока нет.

— Но введете?

Я кивнул:

— Обязательно. Но когда-нибудь, когда объедимся сладким и люди восхотят негатива.

Она спросила с интересом:

— А они восхотят?.. Кстати, а почему вы поторопились выложить новость, едва я села? Теперь могу и уйти…

Я помотал головой:

— Не уйдете. Вон там, на заднем сиденье, ноут, у него загружена альфа-версия «Виртуальной Москвы». Я покажу вам и красивые виды, и ролики, и саму байму.

Она переспросила настороженно:

— «Виртуальная Москва»? Что, и там бедные зверюшки?..

— Зверюшки везде, — ответил я. — В самом городе действуют правила, защищающие животных, будь это свои петы или бродячие собаки, а за городом охотничьи зоны, где бродит дикое и злобное зверье… Все увидите!

Она сказала живо:

— Вы не могли бы перестроиться в левый ряд?

Дорога с разбегу проныривала под мостами, по которым, как деловитые муравьи, бегут большегрузные автомобили. Перед аркой моста сужение дороги, но, хотя идут в одну полосу, мы промчались достаточно быстро.

Слева проплыла странная башня, похожая на мечеть марсиан, вроде стилизованного космического корабля с острым носом боеголовки, потом уродливое здание справа, а напротив него — массивный дом с яркой надписью рекламы «Ереван Плаза» разделяет автомобильный поток надвое.

Я пошел на рискованный обгон, не выношу, когда передо мной маячит что-то высокое, загораживая обзор, затем проскочили через небольшой туннель, ненадолго ощутив себя спелеологами, из желтого света фонарей вынеслись в яркий солнечный день, после Крымского моста я повернул, ушли направо, здесь старые дома в боярском стиле, много лепнины, улочка узкая, потащились медленно, и только попав на бульвар, машины ликующе начали набирать скорость, разбегаясь в разные стороны.

— Нравится водить? — спросила она.

— Честно? — ответил я.

— Ну да, — сказала она с удивлением, — странный у вас вопрос…

— Почему же, — ответил я, — все правила этикета построены на том, что нужно говорить не то, что есть, а что нужно в данной ситуации. Потому официально я люблю водить, как и всякий мужчина, а также обожаю футбол, пиво и гладиаторские бои на ринге.

— А неофициально?

— Пиво не люблю, — ответил я, — разве что под настроение и в жару. К футболу равнодушен, гладиаторство и любой экстрим презираю. Насчет машины… дожидаюсь времени, когда по всем дорогам установят путевые датчики, как на стоянках. Я предпочел бы серфить в инете, чем держаться за руль и выискивать щели, куда бы проскользнуть.

Она повернула голову в мою сторону и посмотрела уже внимательнее.

— А вы изменились, Владимир. Не только внешне.

— Спасибо.

— Куда везете на этот раз?

Я сказал с уязвленной ноткой:

— Вы так говорите, словно я вас всю жизнь таскаю по злачным местам!.. Могли бы сделать вид, что рады знакомству с новым интересным человеком. Я сейчас для вас в чем-то новый и, возможно, полезный.

Она с прежней улыбкой покачала головой:

— У нас слишком разные области.