2024-й

Мы на кухне заправлялись кофием и лопали крохотные пирожные, когда ворота поднялись, на выложенную плитками площадку вкатился внедорожник. Правая дверца распахнулась, показалась длинная изящная нога в дивной туфельке с блестками. Следом появилась молодая женщина с развитой фигурой, короткая стрижка, милое хорошенькое личико, белая маечка с открытым животом, короткие шорты, все тело покрыто плотным загаром.

— Рая, — сказал Тимур. — Классная подружка, всегда веселая, никогда не унывает! С нею здорово.

Ее спутница возилась в машине дольше, мы видели сквозь лобовое стекло, как надевает туфли, наконец выбралась, ростом чуть повыше, сдобная такая пышечка, на вид моложе Раи, хотя я бы не решился определять их возраст даже приблизительно. Пластическая хирургия из семидесятилетней может сделать шестнадцатилетнюю, в то же время тинейджеры в сексуальных забавах искушены больше иных взрослых.

Лена вышла с широкой улыбкой на лице и широко распахнутыми руками. Они обнимались, целовались, а когда поднялись на широкую веранду, обнимались и целовались с нами. То, что в последний момент мы заменили Романа женщиной, их то ли не смутило, то ли не подали вида.

Потом со смехом и шуточками неспешно готовили барбекю. Лена разложила на столе салфетки и плоские тарелочки, Тимур взялся помогать, и уже через пару минут они лизались на краю бассейна, потом разогрелись настолько, что перешли к реальному сексу. Алла прижималась ко мне сперва только грудью, потом всем телом, наконец завела настолько реально, что я взялся за края ее маечки. Алла охотно вскинула руки, ткань поползла вверх медленно, дразняще, выпрыгнули упругие груди, имплантаты теперь ставят настолько ювелирно, что при всем желании не отыскать шрамики.

Она засмеялась, отодвинулась, давая осмотреть себя, женщины с такими фигурами это любят, не зря же вкалывали в фитнес-залах и лежали под ножом хирурга.

Как у Лены, у нее тоже красивые и безукоризненные груди, мне показалось, что мы запоздали с реакцией, от нас ждали, что уговорим раздеться сразу при выходе из автомобиля.

Алёна смекнула раньше меня и довольно бесцеремонно содрала с Раи шортики и трусики, оставив только туфли. Рая хихикала и прижималась к ней, как лоза к дереву.

— Да сгинет наука! — провозгласил Тимур ликующе. — Нам ум — не товарищ! Да здравствует хлюпанье мокрых влагалищ!

Лена хохотала, девочки повизгивали в восторге. Я оглянулся на Алёну и Раю, почему-то показалось, что будут лизаться и петтинговать, но Алёна поставила Раю на четвереньки и, крепко ухватив ее за пышные ягодицы, жестко драла пристегнутым старпоном. Рая постанывала и закатывала глазки, полные груди тряслись, прическа развалилась, волосы закрыли ее лицо.

…Потом мы все плескались в бассейне, вода хрустально прозрачная, теплая и с ароматизированными добавками. Рая льнула к Алёне, томно закатывала глаза и все норовила прижаться к ней, сесть на колени или хотя бы обнять за шею.

Алёна же, чисто по-мужски, потеряла к трахнутому объекту интерес, ей бы сейчас мощный ноут прямо в бассейн, к Рае относилась со снисходительным пренебрежением, что Раю ничуть не задевало, она щебетала и продолжала ласкаться.

Лена после короткого, но бурного секса чмокнула Тимура в щечку и вернулась к обязанностям хозяйки. Она оставалась, как и вначале, обнаженной, именно обнаженной, а не голой, так как профессия фотомодели приучила изображать перед камерой нужные эмоции и в то же время отучила от даже слабой мысли, что появляться голой перед людьми не совсем удобно. Она держалась совершенно так же, как если бы была одета в платье до полу и с воротником под самое горло, и мы с Тимуром тоже старались не обращать внимания на ее сказочно безукоризненную фигуру и весьма аппетитные сиськи.

Я вспомнил старое доброе время, когда это только начиналось. Когда вообще были сперва единичные случаи, потом пошло чаще и чаще, началось с кинозвезд, которые считали своим долгом якобы нечаянно показаться с голой грудью или пилоткой где-то перед как бы случайно оказавшимися теле- и фотокамерами. Вслед пошли певицы и прочие деятели шоу-бизнеса, а потом прорвало плотину: наконец-то решились те, кто хотел, но все ждал, «когда будет можно». Теперь в глазах рябит от обилия одинаково выбритых и подкачанных гелем пилоток, которые демонстрируют с унылым однообразием на улице, в транспорте, в магазинах, даже из витрин супермаркетов.

Точно так же все одинаково начали делать неимоверно раздутые внешние половые губы, и опять же стадо ломанулось все в одну сторону, никакой фантазии, все мыслят одинаково. Хуже того, куда ни глянь, везде эти назойливо распахнутые пилотки, но все сливки собрали те, первые, а сейчас, когда это стало массовым, только легкая и чуточку брезгливая жалость к опоздавшим. Лучше бы уж спрятали, не позорились. Все равно интерес не к этим, что выставляют напоказ всего лишь бритые или с нагеленными губами, а опять же к тем, кто решается на некие новые навороты, кто рискует, шокирует, ужасает…