2028

Я развернулся и пошёл в противоположную им сторону. Вышел в центральный корпус и остановился. Пол здесь застилал мерно плывущий серый туман. Не просто серый, а словно призрачный. Я выставил руку с лампой вперёд, осветил сплющенный квадрат коридора, вглядываясь во тьму. Чувство дежавю преследовало меня. Я знал: сделай я шаг вперёд, и на другом конце коридора громыхнёт автоматная очередь. И она загремела; стены впереди озарились резкими багровыми вспышками. А вслед за ними раздался протяжный гортанный вопль, и чей-то надрывный голос громко молил о помощи.

Я остановился возле стеклянных раскрытых дверей, побитых и свисающих с петель. Мне казалось, что вперёд идти не следует, и голос, внезапно взявшийся из ниоткуда, прошелестел:

«Стой».

Я замер, словно статуя. Туман обволакивал мои ноги по щиколотку.

«Тебе не нужно идти туда. Твой путь лежит в другую сторону».

Я осторожно повернулся на месте, держа лампу с холодным светом в вытянутой руке. Там, откуда я пришёл, кто-то стоял. Чьё-то чёрное очертание выделялось среди плотной тьмы. И от этого силуэта лился холод, грызущий и пронизывающий. А потом долетел приглушённый треск динамиков, уже знакомый мне.

Я стоял на месте, а внутри било в набат сердце; его удары резонировали в ушах. Сглотнув, я сделал один шаг, другой, сам направляясь к этому тёмному силуэту. Каждый шаг освещал какую-то его часть, и когда я приблизился к нему на расстоянии вытянутой руки, свет озарил его лицо.

Бледное, осунувшееся, с запавшими стеклянными глазами и пятнами под скулами.

Лицо покойника.

Лицо Виталика.

Он стоял на месте, пронизывая меня своими синими глазами. От них шёл холод, настоящий мороз, что проникал под одежду, под кожу, цеплялся за само сердце и остро колол.

Потом Виталик чуть склонил голову набок.

«Пора тебе узнать истину».

Губы покойника не шевелились, но голос его лился в мою голову.

Он развернулся и пошёл, будто плывя облаком в невесомости, в сторону лестничной площадки. Я двинулся. За моей спиной снова раздался надрывный крик, молящий о помощи. Ещё раз громыхнул огонь, коридор заполнил вой какого-то чудовища. Но я не остановился, лишь на миг замер, кинул вдаль свой взор, а потом посмотрел на Виталика. Тот уже спускался по ступеням вниз.

Мы прошли по длинному и, казалось, бесконечному узкому коридору. Тёмному, словно огромная каменная кишка исполинского тела. Вышли в помещение с большими серыми трубами на стене, двинулись дальше, мимо двери в хранилище. Я молча шёл за Виталиком, словно был на поводке, и не мог даже остановится. Мы окунулись во мрак, и света моей лампы оказалось недостаточно. Тьма плотно осела вокруг, приняла физическую форму, но это не останавливало меня.

Вскоре мы подошли к какой-то странной тёмной двери. Вроде такой же, чугунной, как и те две, но что-то в ней было особенное…

Виталик остановился возле неё, повернулся ко мне и замер. Я посмотрел на него, потом на дверь.

«Ищущий всегда сможет найти дорогу сквозь тьму».

Виталик пристально смотрел на меня. Я сделал шаг вперёд, взгляд не отрывался от чёрного прямоугольника.

«Открой путь и приди к спасению».

Позади раздался вой. Я резко обернулся и посветил вперёд. Множество гортанных голосов сейчас взвыли в едином порыве, и с каждым мгновением они слышались всё ближе. А вместе с ними – тяжёлый топот множества лап, яростно продавливающих бетонный пол. Твари с рыком и непостижимой силой в своём изуродованном естестве всё приближались.

Я снова посмотрел на дверь, а потом на Виталика. Он безмолвно стоял, смиренно ожидая моих действий. Я неуверенно подошёл к двери, положил руку на холодный метал ручки. Ещё раз взглянул на своего друга.

— Значит, я тебя больше не увижу? — спросил я чуть сдавленным голосом.

Вой стал ещё ближе. За раскрытой дверью, в том длинном и бесконечном коридоре, слышалось яростное рычание и многочисленный топот.

Виталик мотнул головой.

«Ты должен идти дальше, и не цепляться воспоминаниями за тех, кому с тобой уже не по пути».

Я сглотнул большой горький ком в горле. Перевёл взгляд на дверь и спустя мгновение потянул ручку на себя. Чёрная чугунная махина подалась, открывая проход в бездну, уходящую куда-то глубоко вниз, в недра земли. И оттуда донёсся порыв сильного сквозняка, а ещё через мгновение из раскрытой чёрной пасти прохода медленно вышла тень, отделившись от мрака.

И я с ужасом взглянул на это пустое, тёмное лицо, склонившееся надо мной и пронизывающее саму душу своим невидимым взглядом…

Вестибюль был погружён в сумрак. Раннее утро, ещё только пробуждающееся, неохотно вливалось сквозь заделанные длинные окна. Слабо трещал костёр недалеко от лестницы. Помещение наполнилось приглушённым гулом голосов.