2030. Как современные тренды влияют друг на друга и на наше будущее

«Каждый день – это новая возможность, – говорил легендарный бейсболист Боб Феллер. – Мы можем развить вчерашний успех или забыть о вчерашних поражениях и начать все сначала». Страх перед неизвестностью – мощный источник стресса. Даже опытные атлеты испытывают «соревновательный мандраж», особенно когда сталкиваются с неожиданным событием на площадке: будь то противник, невероятным образом получивший очко, или собственная ошибка, из-за которой приходится выбирать защитную тактику. Музыканты и актеры называют это же явление сценическим страхом.

Мы, как и звезды спорта и музыкальные виртуозы, ощущаем больше беспокойства по поводу будущего, когда кажется, что контроль над окружающим миром ускользает от нас. Волнение из-за возможного поражения заставляет нас избегать потерь вместо того, чтобы фокусироваться на закреплении успехов. Мы уже обсуждали этот феномен в главе 1, когда говорили о «неприятии потерь». Вспомним, что люди с подобной склонностью предпочитают избегать потерь, а не получать эквивалентную отдачу от выигрышей.

Суть заключается в том, что нам следует больше внимания уделять шансам, а не возможным негативным последствиям. Так мы увеличиваем свои возможности по адаптации к вызовам 2030 г. Уинстон Черчилль как-то заметил, что «пессимист видит трудности в каждой возможности; оптимист видит возможности в каждой трудности». Например, хотя изменение климата выглядит как проблема без решения, каждая проблема представляет собой возможность для действий.

Не бойтесь дефицита

К 2030 г. мы столкнемся с нехваткой пресной воды, чистого воздуха и плодородной земли. Возможно, нам есть чему поучиться у прежних сообществ в преодолении серьезных экологических катастроф. Возьмем для примера остров Рапануи, более известный как остров Пасхи. Эту территорию часто называют самым удаленным населенным местом в мире. Крохотный вулканический остров площадью немногим больше 160 кв. км когда-то населяли представители удивительной цивилизации, которая добилась поразительных успехов в культуре, религии и политике. В частности, именно они построили тысячу с лишним исполинских каменных статуй, вес самой большой из которых превышает 80 т при высоте более 9 м.

Цивилизация Рапануи пережила упадок после истощения ресурсов. Это произошло задолго до прибытия на остров европейцев в 1722 г. «Параллели между островом Пасхи и современным миром леденят душу, – пишет в своем бестселлере «Коллапс»[24] Джаред Даймонд. – Полинезийский остров Пасхи оказался столь же изолированным посреди Тихого океана, как планета Земля в космосе». Возможности спастись или получить помощь извне не было. «Именно в силу этих причин люди воспринимают коллапс общества острова Пасхи как метафору, худший вариант развития событий, который может ожидать и нас в будущем».

Традиционный сюжет, который представляют Даймонд и другие авторы, повествует о фанатичной конкуренции между дюжиной кланов, проживавших на острове. «Увеличение размеров статуй с течением времени позволяет предположить, что противоборствующие вожди кланов заказывали статуи, чтобы переплюнуть друг друга… Я не могу удержаться от мысли, что статуи создавались исключительно из желания продемонстрировать свое превосходство». По словам Даймонда, все начинается с роста населения и соперничества в создании статуй. Затем следует вырубка лесов для расширения земледелия и перевозки статуй, потеря биоразнообразия и сокращение производства продовольствия. В конечном итоге – «голод, уменьшение численности населения и каннибализм».

Антрополог Терри Хант и археолог Карл Липо в книге «Статуи, которые умели ходить» (The Statues That Walked) рассказывают иную историю. «Не безрассудная мания создания статуй истощила леса и привела остров к экологической катастрофе». Леса были уничтожены не людьми, а в основном крысами, которых завезли люди во время колонизации острова. Местные жители не воевали друг с другом, на что указывает отсутствие запасов оружия и относительная редкость останков с признаками насильственной смерти. Более того, обитатели острова Пасхи прибегали к латеральным инновациям для обеспечения пропитания растущего населения на бесплодном отрезке суши. «Остров постепенно был превращен в бесконечную цепь окруженных каменными стенами садов», которых насчитывалось около 2500.

Независимо от того, какой сюжет вам больше по душе, ключевой момент, заслуживающий внимания, заключается в том, что эта цивилизация каменного века процветала не благодаря богатым ресурсам, а как раз наоборот – в силу их отсутствия. Два археолога отмечают, что «история Рапануи повествует не об экологическом суициде, а о жизнестойкости и настойчивости, с которой островитяне применяли инновационные подходы». Таким образом, настоящая тайна здесь не в том, как развалилось это полинезийское общество, а в том, как оно умудрилось преуспевать сотни лет на небольшом, изолированном от внешнего мира острове, не имеющем значительных природных ресурсов.