2034: Роман о следующей мировой войне

Капитан Сара Хант не могла тратить свое время на домыслы. Все ее внимание оставалось там, где оно было с тех пор, как накануне попала первая торпеда. Ей нужно было удержать свой флагман на плаву. И, к сожалению, теперь это был ее корабль. Коммандера Морриса никто не видел после второго столкновения. Хант тоже ничего не слышал ни от Левина , ни от Чанг-Хуна . Она только беспомощно наблюдала, как каждый из них был искалечен, а затем затонул. Это была судьба, которая вскоре постигнет ее и оставшихся в живых членов ее экипажа. Хотя они локализовали большинство пожаров на "Джоне Поле Джонсе ", они забирали больше воды, чем могли откачать. Когда вес воды исказил стальной корпус, он жалобно заскрипел, как раненый зверь, с каждой минутой приближаясь к тому, чтобы прогнуться.

Хант стоял на мостике. Она пыталась занять себя — проверяла и перепроверяла их неработоспособные радиостанции, отправляла гонцов за обновлениями от службы контроля повреждений, меняла их местоположение на аналоговой карте, поскольку все, что требовало GPS, выходило из строя. Она сделала это для того, чтобы ее команда не отчаивалась из-за бездействия своего капитана, и чтобы ей самой не приходилось представлять, как вода переливается через мачту. Она взглянула вверх, на два штурмовика с "Чжэн Хэ ". Как бы она хотела, чтобы они перестали насмехаться над ней, чтобы они прекратили свое наглое кружение, сбросили свои снаряды и позволили ей пойти ко дну вместе со своим кораблем.

“Мэм…” – вмешался один из радистов, стоявший рядом с ней, указывая на горизонт.

Она подняла глаза.

Полет двоих изменил угол их атаки. Они неслись к "Джону Полу Джонсу ", летели низко и быстро, эшелонируясь в шахматном порядке. Когда солнце отразилось от их крыльев, Ханту показалось, что это стреляют их пушки. Она поморщилась, но никаких ударов не последовало. Полет двоих сокращал расстояние между ними. Системы вооружения на "Джоне Поле Джонсе " были выведены из строя. На мостике воцарилась тишина. Ее командование — иерархия, которая была ее кораблем и его командой, — все это растаяло в эти, их последние мгновения. Радист, которому было не больше девятнадцати, взглянул на нее, и она, к собственному удивлению, обняла его. Полет двоих был теперь так близко, так низко, что она могла наблюдать легкое колебание их крыльев, когда они пролетали в неровном воздухе. В мгновение ока их боеприпасы упадут.

Хант закрыла глаза.

Звук, похожий на гром — бум.

Но ничего не произошло.

Хант посмотрел вверх. Два самолета закрутили пилотажные штопоры вокруг друг друга, поднимаясь все выше и выше, теряясь и обнаруживая себя в полосах облаков. Затем они снова снизились, пролетев в сотне футов или меньше над поверхностью океана, летя медленно, прямо на скорости сваливания. Когда они проезжали перед мостом, головной самолет был так близко, что Хант мог видеть силуэт пилота. Затем он опустил крыло — салют, который, по мнению Ханта, был посланием, которое он был послан туда передать.

Самолеты поднялись и полетели обратно тем же путем, каким пришли.

Мостик корабля хранил молчание.

Затем послышался треск статических помех. Впервые более чем за день включилось одно из их радио.

12:06 13 марта 2034 года (GMT+8)

Пекин

Видеоконференция прекратилась. Экран ушел в потолок. Линь Бао и министр Чан сидели одни за огромным столом для совещаний.

“Вы думаете, что ваш друг адмирал Ма Цян расстроен из-за меня?”

Этот вопрос застал Линь Бао врасплох. Он никогда не предполагал, что кто-то на посту министра Чана будет беспокоиться об эмоциональном состоянии подчиненного. Не зная, как ответить, Линь Бао притворился, что не расслышал, что заставило министра Чана немного задуматься о том, почему он спросил.

“Ма Цян – превосходный командир, решительный, эффективный, даже жестокий. Но его эффективность может быть и его слабостью. Он всего лишь атакующая собака. Как и многие военные офицеры, он не понимает нюансов. Пощадив Джона Пола Джонса , он считает, что я лишил его приза. Однако он не понимает истинной цели своей миссии ”. Министр Чан выгнул бровь. Какова истинная цель этой миссии, повисло в воздухе как вопрос без ответа, который Линь Бао не осмелился задать вслух, а вместо этого спросил через свое молчание, так что министр Чан продолжил: “Скажи мне, Линь Бао, ты учился на Западе. Ты, должно быть, знал историю Аристодема.

Линь Бао кивнул. Он знал историю Аристодема, знаменитого спартанца, единственного выжившего в битве при Фермопилах. Он научился этому в школе Кеннеди, на семинаре с помпезным названием “История войны” , который вел профессор-эллинофил. Ходили слухи, что за несколько дней до финальной битвы знаменитых Трехсот Аристодемус заболел глазной инфекцией. Спартанский царь Леонид, которому слепой солдат был ни к чему, отправил Аристодема домой до того, как персы перебили то, что осталось от его армии.

“Аристодем, – сказал Линь Бао, – был единственным спартанцем, который выжил, чтобы рассказать эту историю”.