2034: Роман о следующей мировой войне

Когда Чжао Лэцзи вонзил свою мишень в грин, он прокомментировал выбор клуба Линь Бао, отметив, что 2-я стальная не даст ему достаточной дальности. — Похоже, мы рассмотрели одну и ту же проблему и пришли к разным решениям, — сказал он.

Линь Бао отвел глаза, чтобы избежать каких-либо внешних разногласий с Чжао Лэцзи. Но если бы он подумал обменять свою 2-ю стальную на 3 -ю деревянную, что-то внутри Линь Бао не позволило бы ему этого; возможно, это была его гордость, или достоинство, или своеволие. Что бы это ни было, вызов, который он испытывал, сталкиваясь с кем-то более могущественным, был ему знаком. Он чувствовал это, будучи курсантом военно-морского флота, когда старшие мальчики дразнили его из-за его американского происхождения, или когда он впервые был передан под командование "Чжэн Хэ" в пользу Ма Цяна, и теперь, глядя на свой 2-ю стальную, он даже почувствовал вызов, когда его спросил человек, который одним-единственным словом головорез в темном костюме мог всадить ему пулю в голову. Итак, Линь Бао объяснил: — 3-я  деревянная даст вам слишком большую дальность стрельбы. Если вы ударите, то окажетесь в воде. Тогда никакого выздоровления не будет. Если вы недоиграете и окажетесь на деревьях, по крайней мере, у вас будет лучшая позиция для следующего удара, вместо того, чтобы возвращаться сюда на тройник. Когда выбор падает между двумя клюшками, лучше выбрать менее амбициозный вариант.

Старик кивнул один раз, твердо уперся ногами в землю и, крепко сжав свое 3-ю деревянную, потянулся в замах. Его мяч сорвался с тройника, один только звук сигнализировал об идеальном соединении, которое поднималось все выше и выше. Когда его траектория достигла своей вершины, стало очевидно, что Линь Бао был прав. 3-я была слишком мощной.

Мяч Чжао Лэцзи с глухим стуком упал в воду. Бульк.

Он наклонился, поднял свою футболку, а затем повернулся к Линь Бао, который искал любое выражение неодобрения или даже разочарования в старике. Там никого не было; он просто уступил дорогу Линь Бао, который воткнул свою футболку в короткую траву. Ему действительно пришла в голову мысль, что он мог бы направить свой удар в самую точку. Он вообразил, что кто—то более подобострастный — кто—то вроде министра Чана — может бросить свою игру в пользу высокопоставленного чиновника вроде Чжао Лэцзи. Но Линь Бао поднялся так высоко только потому, что никогда не потакал слабостям начальника, даже когда тот мог навредить его карьере или — как в случае с Чжао Лэцзи — покончить с собой.

Его 2-я стальная встретилась  с мячом.

Его траектория была низкой и быстрой, стремясь к изгибу фарватера. Его выстрел набирал высоту, но не было уверенности, что этого будет достаточно, чтобы сбить деревья. Это было похоже на наблюдение за перегруженным самолетом, пытающимся подняться над особенно опасным горным склоном. Линь Бао обнаружил, что жестикулирует руками: вверх, вверх, вверх. А потом он заметил, что Чжао Лэцзи делает то же самое; как будто старик хотел доказать свою неправоту. Когда мяч задел верхушки деревьев, он продолжил полет и приземлился на фарватере как раз в тот момент, когда несколько встревоженных птиц взлетели с самых верхних ветвей.

 — Похоже, я отстал на один ход, — сказал Чжао Лэцзи с широкой улыбкой. Затем старик подошел к своей сумке для гольфа и заменил 3-ю деревянную на 2-ю железную.

Они провели на поле большую часть дня. Это была бы единственная лунка, которую Линь Бао выиграл у Чжао Лэцзи. Хотя Линь Бао играл лучше всех, старик был гораздо лучшим игроком в гольф, и вскоре стало очевидно, насколько замечательно, что Линь Бао перехитрил его даже на одной лунке. Пока они обходили поле, разговор зашел об обязанностях Линь Бао и "их естественной эволюции", как выразился Чжао Лэцзи. Он больше не будет отчитываться непосредственно перед министром Чангом. Катастрофа в Чжаньцзяне вынудила Постоянный комитет Политбюро "реорганизовать структуру военного командования" — заявление, которое Линь Бао счел дисциплинарным эвфемизмом. Затем Чжао Лэцзи напомнил Линь Бао, что Народная Республика находится "на краю гибели", повторяя формулировки, использованные министром Чан Ги Муном, но не приписывая эти формулировки ему или его последующему выводу: — Мы должны сражаться. — Когда дело дошло до деталей того боя, Чжао Лэцзи был готов только сказать: — Мы должны предпринять соразмерные действия в ответ на удар американцев по Чжаньцзяну.

Линь Бао испытывал искушение напомнить Чжао Лэцзи урок, преподанный всего несколько минут назад: при выборе между двумя почти равными вариантами действий всегда лучше выбирать наименее амбициозный, чтобы не переигрывать. Но поправить секретаря Центральной комиссии по проверке дисциплины в его игре в гольф — это одно дело; поправить его в государственных делах — совсем другое. Линь Бао обладал достаточной сообразительностью для первого, но еще не для второго.