2039

Как только за ним закрылась дверь, в помещении раздался ровный голос Сюзанны, тихий и деловой, но с моей подозрительностью почудилась в нем издевка:

– Сагиб, перевести Краснокутского в вашем личном справочнике «Ху из ху» из ученых в политики? Ваш разговор был дольше, чем вы предположили.

Я вздохнул.

– Да, переводи. Все меняемся, только ты всегда умница.

– Я сегодня умнее, – прощебетала она, – чем вчера. Как и вы, сагиб.

– Мы пара, – согласился я. – Заведи тело, возьму второй женой. Хотя что это я, зачем нам еще и тела?

В кабинет вошел Уткин, глаза встревоженные, поинтересовался негромким голосом:

– Как он?

Я ответил замедленно:

– Уже не ученый, даже Сюзанна заметила. Много слов, деклараций, намеков и… какое-то недоброе ощущение угрозы. Хотя держался вежливо и даже как-то слишком уважительно. Словно в самом деле становлюсь заметной величиной.

Он бросил на меня пытливый взгляд.

– А если в самом деле становитесь?

– Таких тысячи, – напомнил я. – Футурология давно стала массовой! В каждой компании футуролог, что отслеживает тенденции и прогнозирует…

– Давно, – согласился он. – Лет пять уже, а по таким временам это почти с пещер… Но алгоритмы вычислительных комплексов оценивают нас целиком, даже экстраполируют, куда мы, когда и как. Возможно, в их расчетах вы продвинетесь дальше, чем видим мы?..

– Чушь, – ответил я. – Мы о себе всегда высокого мнения, но машины оценивают нас не по нашим запросам.

Он покачал головой.

– Компьютеры изначально использовали для сбора и сопоставления данных, интерпретации и прогнозирования. Сейчас данных больше, а мощности в миллион раз. Если преступления могут прогнозировать за сутки, то почему не могут предсказать, что вы совершите что-то великое?

Я полюбопытствовал:

– А что совершу?

Он сдвинул плечами.

– Думаю, компьютерные программы указывают только на растущие возможности. Но человек есть человек, можете по дороге к вершине спиться, впасть в буддизм или, простите за матерное слово, стать веганом… и даже фоткать еду для социальных сетей.

Я сказал с отвращением:

– Фоткать еду для соцсетей? Стану простейшим? Ну уж нет, лучше из окна выпрыгну из вашего кабинета!..

Он расхохотался.

– Почему не из своего? Мой на первом этаже!

– Ну я ж не совсем дурак.

После его ухода я вернулся за стол. В мире нет ничего более интересного, чем работа, не понимаю, как люди могли мечтать выйти на пенсию и ничего не делать.

Сюзанна, что практически интегрирована в мой мозг, деловито сообщила, что за последнюю неделю было возвращено к жизни двести сорок пациентов криофирм, начат перенос сознания на твердые носители, вчера вечером прошли успешные испытания создания из воздуха объектов физического мира, а сегодня запретили появление на улицах автомобилей с бензиновым или дизельным двигателем…

К категории опасных относится создание в институте молекулярной физики черной дыры, и хотя она пока микроскопическая, но уже начала поглощать окружающее пространство. По расчетам, если не отключить, что делается одним движением, ей понадобится семь тысяч лет, чтобы поглотить Землю, но уже через пятьсот лет ее растущее влияние станет менять климат, магнитное поле, гравитацию.

– Успеем, – ответил я бодро, – это вообще вне поля прогнозирования. Что еще?

– Успешные преобразования темной материи в темную энергию и обратно, – сообщила она, – но вы и сами посмотрели, сагиб….

– В открытой печати, – ответил я, – в перевранном журналистами виде. А что по результатам экспериментов?

– Почти то же самое, – пояснила она, – только с множеством расчетов, формул и наукоемких объяснений. Сейчас за журналистами следят, слишком уж достали фейками. Чуть что, лишают лицензий за неверное или даже легкомысленное истолкование.

– Давно пора, – согласился я. – Журналистику спасут и почистят только массовые расстрелы. Что насчет конференции в Женеве?

– Пройдет завтра, – сообщила она, – но вы уже знаете, какие решения примут?

– Не со стопроцентной, – ответил я скромно, – но свою зарплату на кон бы поставил.

– Тогда знаете все важное, – сказала она. – Еще вы велели на постоянной основе следить за всеми проявления неолуддизма…

– Ну-ну?

– Затишье, – сообщила она, – как вы и предсказывали… простите, прогнозировали, заканчивается, хотя это трудно назвать затишьем. В Азии уже началось, есть серьезные подвижки и в европейской части континента. Как вы и предсказывали…

– Прибью, – пригрозил я.

– Прогнозировали, – уточнила она; то ли всерьез ошиблась, то ли учится разыгрывать, – на этот раз заметнее общая координация.

– А общее руководство?

– Пока нет, но раньше и координации не было.

– Спасибо, Сюзи, – сказал я. – Держи в приоритете. Сразу докладывай о любом заметном изменении.

– Знаю, – ответила она. – Неолуддизм, как вы сказали, опаснее астероида Черный Принц!

Я отвечал почти на автомате, теперь это получается не только у меня, когда неокортекс обособляется для решения высших задач, а общее управление организмом остается за более древними структурами мозга.