2039

– Общий сбор, – сказал я наконец не своим голосом. – Война объявлена уже официально.

Даже в начале прошлого века война начиналась не с передвижения войск на границе, а с чертежных досок. Сейчас война вроде бы идет в медийном пространстве, но перед горячей фазой обостряется самыми нелепыми слухами, которые в другое время даже простейшие приняли бы с недоверием, зато в предвоенное глотают, как голодные утки лягушек.

Массовая безработица давно не пугает, простейшие ей только рады, пособие втрое больше прежней зарплаты, но сейчас какая-то сволочь, туманно ссылаясь не некие источники в верхах, начала очень усердно вбрасывать в медийное пространство слух, что от «лишнего населения» правительство с подачи высоколобых начало незаметно избавляться.

Не по старым рецептам гомосексуализма, лесбиянства, чайдлфришности, а более радикально. Якобы вывозят в море и затапливают на больших глубинах. Начали с малых групп, проверили, отработали, а когда прошло незамеченным, вообще распоясались…

Сюзанна отслеживает эти слухи, выводит на экран в виде графиков, сотрудники жужжат, что я все чаще выдаю очень тревожащие прогнозы, хотя опасность коллапса, по их мнению, все еще далека от угрожающей.

Сегодня неолуддисты ухитрились нанести удар в самом центре Москвы. Величественный Елисеевский гастроном, построенный в допотопные времена, переживший революцию и все войны, исправно работающий на благо, впервые понес тяжелые потери.

Огромная группа неолудов ворвалась в здание и уничтожила гнезда с видеокамерами, требуя возвращения к прежней системе, когда за прилавком продавцы спрашивают покупателей, что надо, получают бумажные деньги и передают товар из рук в руки.

Трансляция из магазина прекратилась, но с низкоорбитальных спутников хорошо видно, как усиленные наряды ОМОНа в конце концов пробились через толпу сочувствующих неолудам, а также просто зевак, которые обожают видеть затруднения властей. Вандалов схватили и преповодили в автозаки, а набежавшие корреспонденты принялись расспрашивать народ, как они сами относятся к бесчинству кровавой и злобной власти, что виновата всегда и во всем.

Сюзанна быстро и умело укрупняла лица интервьюированных, считывая эмоции, очень часто человек говорит на камеру одно, а думает другое, на соседнем экране с ее подачи тут же появляются результаты.

– Сагиб!.. Только взгляните!

– Что там?

– Непонятное расхождение…

Я бросил косой взгляд на столбик с цифрами и отмахнулся.

– Это не математика… Аршином общим не измеришь. Большинство луддистов весь этот вандализм в Елисеевском считают перегибом. Намного удобнее зайти, взять нужное и выйти, а со счета спишется нужная сумма, как только переступишь порог, но вслух не скажут…

Она спросила с точной дозой непонимания в милом и одновременно деловитом голосе:

– Почему?

– Из солидарности, – пояснил я. – Есть такое стадное чувство у приматов, красиво называемое чувством локтя. И понимание, что кого-то довело до белого каления еще шибче, чем их… Надо же показать, что они против засилья техники и наблюдения за их приватной жизнью! А что? Если бы не видеокамеры, простой человек и в Елисеевском может помочиться на прилавок. А с видеонаблюдением нельзя, обидно.

Она промолчала, тоже не понимает, почему нельзя помочиться, если у людей такая потребность, но уже усвоила, что это можно делать только в специально отведенных для этого местах и такое не обсуждаемо.

– Вы говорили, основная масса требует зрелищных разрушений?

– Панэм эт цирцензес, – сказал я. – Остановить науку невозможно, разве что уничтожить и ее носителей, а это конец всему.

– Сагиб?

– Электричество тоже хай-тек, – сказал я с тоской, – как и автомобили. Даже сотворение огня трением.

– И добывание огнивом?

– Уже высокий хай-тек, – ответил я. – Переход от допещерного времени к продвинутому пещерному.

Невозможно, мелькнула горькая мысль, отказаться ни от одной технической новинки, это повергнет мир в хаос. Если остановить всего лишь интернет, что начнется? Нет, не с людьми, а с более важным: транспортом, заводами, самолетами и движением на дорогах?

Двадцать четыре часа на раздумье вовсе не значит, что завтра нас всех арестуют и повяжут. Координатор «Народной воли» это не власть и не армия, а всего-навсего вожак части объединившихся движений, объединений и партий, все из которых, при несхожести взглядов в других областях, сходятся в одном: остановить мгновение!.. Наконец-то пришло самое счастливое время!.. Ни шагу дальше, там искусственный интеллект захватит власть и всех нас уничтожит!..

У Ивашенко трудная задача, к которой не очень-то готов, но решать придется. Всю жизнь получал приказы от вышестоящего командования, честно выполнял, и все было хорошо. И теперь власть растеряла все рычаги управления, хаос нарастает по всей планете, в городах просто заметнее.