2050. С(ов)мещённая реальность

Хорошо, Анна, можете не отвечать. По-видимому, у вас на это есть причины.
Возможно, что-то из вышесказанного вами я готов допустить.
Но, согласитесь и вы, что оснований доверять вам у меня пока нет никаких.
К тому же, я не понимаю, чем мог бы быть вам полезен. Сомневаюсь, что обладаю полномочиями или информацией, которая могла бы... помочь вам в помощи нам. Простите за каламбур!
Вы, разумеется, знаете, что любые мои действия и многие мыслеобразы известны Нейросети. Признаться, подобный контроль иногда действительно бывает несколько навязчив...

Эй-эй! С ней надо держать ухо востро!
Только что была у окна - и в одно мгновение оказалась совсем рядом! Я чуть было снова не схватил нейтрализатор!
Глупо, конечно... но кто знает, чем ещё удивит эта Валькирия.

Лицо очень близко. Можно сосчитать веснушки под румянцем щёк. Едва уловимое дыхание смешивается с моим. От волос - тонкий запах клевера и нескошенного хлеба.
Смотрит испытующе. Прямо в глаза.
В лазурных радужках по Вселенной. Так там глубоко и неведомо. И всё же...
Снова вижу, чувствую что-то волнительно знакомое.
Будто отражение собственной души в глади голубых озёр.

— Что бы вы ни решили и как бы ни поступили в дальнейшем, Зайд, я должна предупредить вас, что подавить сигнал идентификатора даже в отрицательном инфополе не так просто, как вы думаете.
Пока. Здесь многое зависит от вас.
Позволите?

Маленькая раскрытая ладонь поднимается к моей голове. Мягко, но уверенно ложится на затылок. Как раз поверх биочипа. Взгляд сосредоточен и обращён в себя.
Анна внимательно к чему-то прислушивается.

Я же внутренне содрогаюсь от внезапной, необъяснимой, невозможной агонии!
Волны невесомости, одна за другой, накатывают, расходясь от единого эпицентра.
От её ладони.

Нет, маленькая рука не излучает никакого особенного поля. Нет! Вовсе не то...
Она добросовестно, как чуткий инструмент врачевателя, ловит недоступные мне импульсы вживлённого наноуглерода.

Но вот тот момент! Мгновение, когда ещё лишь кончики пальцев Анны коснулись меня...
Это мгновение концентрическими кругами расходится по всему телу, обжигает леденящим теплом в висках и животе.
Не может этого быть!
Разве?.. Нет, я не мог ошибиться.
Не мог просто потому, что не ждал ничего подобного!

Жадно и безотрывно ловлю осознанность в васильковом взгляде. Она появляется.
Анна убирает руку и слишком быстро опускает глаза.
Но, то, что меня так поразило, я увидел!
Увидел скрытую за семью печатями холодного рассудка тайну.
О, я ей глубоко не безразличен!
Очень глубоко...
Невероятно. Неожиданно. Чертовски приятно. И как-то всё ещё бурно в голове и груди.

Анна уже снова на расстоянии, у стены. Побледнела, выпрямилась.
Или, всё-таки, показалось?
Нет! Отвернулась, чтобы не выдать себя и отошла к окну.
Эх-х, лучше бы она этого не делала!

Словно ожидавшие этого мгновения, в тесный полумрак комнаты врываются с умытого и распахнутого неба первые солнечные лучи. Звенят разноголосицей птичьих трелей. Зажигают золотым пламенем ореол пшеничных локонов. Ласкают точёный силуэт под тканью, почти прозрачной в сиянии юного дня.

Что? Да, Анна... Простите, отвлёкся.
Можете повторить?
Связь с Нейросетью не удалить физически - слишком глубоко она вросла. Это можно сделать только своей волей. Понял.
Вы сказали «волей»?
Силой воли. Хорошо.
Но не сейчас.
Считаете, я пока не готов. Вот так, значит.

Ей словно больно говорить всё это.
Выдаёт едва уловимая дрожь в голосе и, конечно, глаза! Полные тревоги. И нежные, любящие. Родные.

Что-то про бесполезность фактов и доказательств... потому что все битвы и победы внутри... в сознании. Всё зависит от точки опоры. Мерило – приближение к цели. Цель – твоя собственная нетленность в бессмертии и развитии всего... человечества. Точка опоры... выбор между личным благом и пользой для ближнего своего, для общества, для жизни вне времён. Инструменты – справедливость, ответственность, воля...

Что, простите?
А, да-да, точка опоры, конечно!

Ей нужно спешить. Использование лакуны человеком нарушает баланс переменных, и отрицательное заполнение начинает инвертироваться. Мираж гибнет.

Исчезла.
Снова темно.
Где-то в глухой стене шуршит вентилятор, усердно замещая свежесть миража безжизненным подогретым воздухом.

***

—Бесценный воспитанник мой!
Отрада сердца моего Зайд, ау-у! Очни-ись!
Скажи, какие тонкие материи похитили твой самодостаточный интеллект?
Помню, вот так же трепал тебя по румяным щёчкам, когда ты был совсем юным студентом и позволял себе непростительное чудачество мечтать.

Надеюсь, ты не осудишь старца за столь ранний визит без предупреждения?
Как чувствуешь себя, дитя моё? Ты здоров?

А, Куратор Нефилим... Вы себе не изменяете. Умеете появиться не вовремя.
Простите. Я не хотел быть грубым. Наверное, не выспался.
Приветствую вас, Куратор.