2062 Исторические пророчества о будущем России

По этому случаю мне припоминается моя собака, забавлявшаяся с большим оживлением на широкой песчаной дорожке травлей зеленой лягушки. Как только лягушка делала прыжок, собака оживлялась, бросалась на нее, трогала лапой и пр. Но когда лягушка оставалась неподвижной, то собака легко теряла ее из виду и переставала отличать от окружающих неодушевленных предметов, несмотря на то, что зеленый цвет лягушки резко отличался от желтого цвета песчаной дорожки, с растерянным видом начинала она искать свою жертву обнюхиваньем, но не могла найти, хотя лягушка оставалась у нее под носом.

Это наблюдение заставляет меня думать, что человек, рассматривая животных со своей человеческой точки зрения, очень часто заблуждается. Он забывает что мы, люди, — усовершенствованный продукт долгого естественного отбора, а потому видим предметы значительно иначе, чем многие из животных. Животное на известной стадии своего умственного развития видит окружающие предметы, быть может, и не хуже нашего, но его менее совершенная способность внимания не дает ему остановиться на том или другом отдельном предмете, как бы ярко окрашен он ни был. Оно не всматривается, в формы предметов и их тени и потому не дает себе такого ясного отчета как мы, о том, что у него перед глазами. Поэтому нет ничего удивительного, что оно не может отличить животное, лежащее неподвижно, от окружающих неодушевленных предметов, пока его жертва не тронется с места. Этим, между прочим, объясняется привычка многих животных при всяком признаке опасности притворяться мертвыми. Мы объясняем этот факт тем, что хищники не привыкли есть падали. Но вряд ли это так. Быть может, важно не то, что животное мертво, а то, что хищник при своих зрительных и умственных способностях, когда оно не движется, не может отличить его от неодушевленных предметов и потому оставляет в покое. Кроме того, возможно, что на этой стадии развития животные страдают дальтонизмом, который, как известно, не составляет редкости даже у людей. Следовательно, все предметы они видят неокрашенными, как на фотографии. А в таком случае не играет никакой роли самая яркая окраска их жертв.

На следующей стадии развития хищники начинают различать ярко окрашенных жертв, хотя бы они и сохраняли неподвижное состояние, но не хорошо различают их, если они темных или серых цветов. Действительно, мы знаем факт, что животные тропического климата, в особенности насекомые и птицы, окрашены более яркими цветами, чем такие же животные умеренных стран. Мы объясняем себе этот факт влиянием теплого климата, изобилием пищи и многими другими причинами. Но мне кажется, что главная причина различия в окраске та, что ярко окрашенные животные переживали борьбу за существование в ледниковых периодах самых древних, когда природная окраска нисколько им не вредила, так как враги их обладали менее совершенным зрением и вниманием. Не будь этого, млекопитающие были бы раскрашены такими же яркими цветами, как птицы и насекомые.

Гааке в своем «Происхождении животного мира» приводит несколько замечаний и наблюдений, подтверждающих мою мысль. «Красный цвет, — говорит он, — указывает на древность попугаев». «Что касается умственных способностей, то африканский серый попугай стоит выше всех прочих попугаев». «Самые высшие виды соловьев отличаются наиболее невзрачным оперением, т. е. таким, окраска которого достигла наибольшего однообразия». «У дроздовых такая же градация окраски, как у Соловьевых». «Голуби южных областей отличаются от северных гораздо более пестрым оперением, что свидетельствует о более низкой ступени их развития» (23).

Очевидно, что северные виды животных, проживающих в настоящее время в умеренном климате, пережили более позднее ледниковые периоды, когда их более ярко и пестро окрашенные сотоварищи были истреблены хищниками, уже успевшими к тому времени усовершенствовать свои способности зрения и внимания.