2062 Исторические пророчества о будущем России

Таким образом, жертвы борьбы за существование и хищники в результате борьбы всегда имели стремление роста и достигали иногда чудовищных размеров. «Но именно эти размеры, — говорит Гааке, — препятствовали дальнейшему приспособлению животных к окружающей среде, и препятствие это было так велико, что почти все гиганты дилювиального периода в конце концов вымерли» (9). Такого же, если не большего предала роста достигли также и вымершие гигантские пресмыкающиеся каменноугольной системы: змееящеры, птеродактили, динозавры и пр.

Но вместе с мышечной силой перевес в битвах между дилювиальными людьми давали тысячи самых разнообразных военных приемов и хитростей, которые зависели от изобретательности борцов, а следовательно, от их умственной силы. Положительно все лучшие стороны человеческого ума и характера были здесь полезны.

Обладая вниманием и наблюдательностью, человек мог лучше изучить своих врагов, их способности, привычки, приемы и слабые стороны. Сильная память дозволяла легче делать выводы и сопоставления о врагах из наблюдения прежнего времени. Воображение давало возможность заранее начертать план будущей битвы и сделать для нее необходимые приготовления. Быстрый разум помогал ориентироваться в изменчивых условиях битвы и принимать экстренные меры, наиболее соответствующие данному моменту. Человек одаренный им делал множество мелких и крупных изобретений, поражавших врага неожиданностью. Беззаветная храбрость и бесстрастие дозволяли бойцу во время самой битвы хладнокровно взвешивать опасность, не теряться в случае неожиданности и идти на самые смелые и опасные предприятия.

Если каждая из этих способностей приносила своему обладателю несомненные выгоды в борьбе, то комбинации их, соединенные в одном лице, давали еще большие преимущества. Если же такая борьба продолжалась многие тысячелетия, если в ней гибли миллионы людей, чтобы сохранить жизнь счастливым избранникам судьбы, то эти последние должны были достигнуть верха совершенства в физическом отношении, а в умственном были тем, что мы называем гениями. Главное отличие гения от обыкновенного человека, как мне кажется, — это способность, распоряжаясь незначительным количеством фактов или наблюдений, скоро и безошибочно составлять правильный вывод о каком-либо явлении. Это высшая степень синтетической способности, соединенная со способностью отвлечения.

В таком положении, где обыкновенный ум теряется от новизны и неожиданности и не знает, что предпринять, или избирает неверный путь, гений чувствует себя как дома и идет к цели вернейшим и кратчайшим путем. Для такого человека не существует опасностей, нет неожиданностей. Всякий ход неприятеля у него уже заранее предусмотрен и обдуман. Для него нет трудных положений, нет врага, который бы мог его победить, нет препятствий, перед которыми бы он остановился.

Само собою разумеется, что в описанной борьбе пять внешних чувств человека были изощрены до последней степени тонкости. Что касается остальных чувств, то известно, что у людей высокого ума наблюдаются и высокие чувства. Но из них на первом плане должна была стоять беззаветная любовь к ближним. Под ближними понимались, разумеется, члены той группы или кружка, к которым человек принадлежал по рождению. Та группа, в которой каждый из членов не был готов во всякую данную минуту умереть за своих, никогда бы не могла выйти победительницей.

Таковыми представляются мне последние пары людей, уцелевшие в жестокой борьбе на жизнь и смерть с себе подобными.

Если борьба у людей неолитического века велась в форме войны, т. е. если люди соединялись в отряды, то для более успешного действия им необходима была стройность совместных действий, а это немыслимо без хорошо организованной системы сигнализации. Кроме того, сигналы нужны были такие, которые одинаково хорошо понятны, как днем, так и ночью, т. е. слуховые, а не зрительные. А такой системой сигнализации могла быть только членораздельная речь. Если начало ее не было положено еще ранее при борьбе человека с четвероногими хищниками, где люди также, вероятно, действовали отрядами, то теперь без нее никакая борьба была не мыслима. Те из борющихся, которые первые воспользовались выгодами членораздельной речи, конечно, имели за собою огромное преимущество, а позже побеждал тот, кто больше ее совершенствовал.

Об оружии уже и говорить нечего: его совершенствование и лучшая отделка приносили несомненные шансы победы тому, кто стоял в этом отношении впереди всех. Отсюда — полированное и легкое орудие неолитического века.