2070 (СИ)

— Уважение, — хмыкнула Узза. — Я и так знаю, что ты меня уважаешь. К тому же, на корабле, пока мы будем лететь, я начну обучать тебя моему языку. Там, где мы после будем жить, тебе твой родной язык уже не понадобится. Ты готов?

— Я бы хотел умыться, — осторожно произнёс я. — Это не займёт много времени.

Узза кивнула и, открыв очередную скрытую дверь, показала мне раковину. Я быстро умылся и, поправив помятую во сне одежду, обратился к Уззе:

— Я готов.

Та кивнула и велела следовать за ней. Я был уверен, что мы пойдём в лазарет к заключённым, но, к моему удивлению, Узза повела меня во внутреннюю часть корабля. В коридоре было много солдат, некоторые из них были обнажены по пояс, из дверей кают периодически раздавались короткие свисты и щелчки. При виде Уззы солдаты тотчас же переставали общаться между собой и, пока Узза не проходила мимо, неподвижно стояли, уставившись перед собой безразличными взглядами.

Наконец, Узза остановилась перед одной из дверей и, приложив ладонь к небольшой панели, открыла её. Мы оказались в полутёмной лаборатории без окон. На длинных столах стояли пробирки с жидкостями, какие-то сложные приборы, отдалённо похожие на микроскопы, медицинские инструменты. В противоположной от двери части лаборатории расположились медицинские кушетки и кресла, похожие на стоматологические. Несколько врачей и медсестёр что-то обсуждали, и не обратили на нас внимания. Мы прошли мимо них и, пройдя через распахнутую дверь, оказались в небольшой кабинете. Нас явно ждали. Высокий и очень худой врач и низкая, немного полноватая женщина. Они поприветствовали Уззу, а после велели мне полностью раздеться. Я подчинился. Медсестра начала прикреплять на меня датчики, а врач о чём-то тихо спросил Уззу. Та покачала головой и отрывисто свистнула. На экране передо мной появилось моё изображение в полный рост. На правой ступне появилась мигающая зелёная точка. Несколько раз мигнув, она сместилась чуть выше. Так, сантиметр за сантиметром, она прошлась по всему изображению.

— Никаких патологий не выявлено, — сообщила медсестра. — Беспокоиться не о чем.

— Уверена? — Узза нахмурилась. — Проверь ещё раз. Увеличь чувствительность прибора в два раза, — приказала она. — Если с ним что-либо случится по твоей вине…

Узза не договорила, но медсестра её отлично поняла. Что-то тихо пробормотав, она настроила прибор и, добавив ещё несколько датчиков на моё тело, запустила процедуру по новой. Зелёная точка на экране уменьшилась в два раза, а полное изображение меня сменилось небольшим участком ноги. В этот раз процедура длилась в два раза дольше. В нескольких местах цвет точки менялся на жёлтый, и медсестра делала пометки в планшете, к которому был подключён прибор. Узза и врач молча наблюдали за процедурой. К концу обследования я почувствовал, что у меня затекли ноги, и обрадовался, когда мне приказали лечь на кушетку.

— Мы обнаружили несколько мест, в которых наиболее возможна закупорка вен, — начал говорить он, — но риск минимален. Перелёт, разумеется, может оказать негативное воздействие на организм человека, но в данном случае ни о каком смертельном исходе речи не идёт. После перелёта рекомендую повторить данное обследование, чтобы убедиться в нормальном состоянии организма. Что касается нового браслета, то тоже волноваться не о чем. Слияние прошло более, чем успешно. Давно я не видел настолько идеальных результатов повторного клеймения.

— Отлично, — довольно улыбнулась Узза.

Мне вкололи несколько лекарств и позволили одеться. Несколько смущённый наготой, я за несколько секунд натянул на себя одежду и слегка поморщился, когда ткань задела место укола на плече.

Мы с Уззой вернулись к ней в каюту. Здесь Узза велела мне сесть на диван и ждать её. Вернулась она через несколько минут в сопровождении Иного — совсем мальчишки, который даже на солдата не тянул. Одет он был в светло-серый комбинезон из тонкой, почти прозрачной ткани. Перед собой он толкал небольшой столик на колёсиках, заставленный тарелками с едой. Оставив столик перед диваном, он поклонился Уззе и покинул каюту.

— У нас есть полчаса, чтобы поесть, — Узза села на диван рядом со мной, поджав под себя правую ногу. — Советую есть побольше, так как следующий приём пищи будет не скоро, так как в первые десять часов полёта есть запрещено.

Я внимательно осмотрел содержимое тарелок. Здесь были знакомые мне блюда: жареные яйца, ветчина, сыр, хлеб и запечённые грибы. На двух тарелках лежали незнакомые мне продолговатые плоды чёрного цвета с небольшими пупырышками и тонкие зелёные пластинки, от которых исходил изумительный аромат жареного мяса. Заметив мой заинтересованный взгляд, Узза пояснила: