2070 (СИ)

Потянулись долгие и однообразные дни. Я просыпался и после завтрака и умывания садился учить язык Иных. Иногда Узза присоединялась ко мне и контролировала процесс обучения, но чаще она покидала каюту и возвращалась через несколько часов, когда хилый паренёк из Иных, всегда один и тот же, прикатывал к нам в каюту тележку с обедом. Я быстро привык к пище Иных: искусственно выращенное мясо различных вкусов, необычные фрукты, поражающие своей сочностью и сладостью, овощи, которые обязательно проходили термическую обработку и отдавали лёгкой горчинкой, длинные и тонкие макароны с ароматом грибов — всё это стало моим привычным рационом. После обеда я иногда читал, но чаще покидал каюту и бесцельно шатался по коридорам. Столкнуться с Игом я не боялся: Узза сообщила, что его каюта в другом крыле, а в наше ему закрыли доступ. Иногда я видел других питомцев: пара человек мне были знакомы по лагерю, остальные прибыли из соседних лагерей. Они следовали за своими хозяевами бледными тенями с опущенным в пол взглядом и сутулыми спинами. У некоторых на правой стороне шеи были квадратные пластины из того же материала, что и браслеты, и когда я поинтересовался у Уззы, для чего они нужны, она неопределённо пожала плечами и ответила, что меня это не касается. Когда приходило время ужина, я возвращался в каюту, где меня уже ждала Узза. Если она была в хорошем расположении духа, то рассказывала мне о планетах, на которых успела побывать за свою долгую жизнь, или рассказывала о научных разработках их учёных. Эти приёмы пищи я особенно любил: близость Уззы и лёгкая усталость создавали иллюзию обычной семейной жизни. Подобного я не испытывал лет десять, с тех пор как учился на четвёртом курсе, когда после учёбы и работы приезжал уставший, а дома меня ждал приготовленный мамой ужин и родители, рассказывающие забавные случаи, произошедшие с ними за день, и готовые выслушать меня. После ужина Узза учила язык планеты, куда мы направлялись, а я опять читал. О моём новом статусе мы более не говорили. Благодаря то ли вмешательству Уззы, то ли моим собственным силам я уже не ощущал злость, разочарование и непонимание. Странное и приятное спокойствие и холодное равнодушие захватили мой разум, и я стал замечать, что уже не испытываю эмоции так ярко, как в день отлёта. Даже перечитывая любимые мною книги, я не ощущал прежнего интереса и восторга от сюжета и героев. И Узза явно была довольна такой переменой во мне.

Так прошли эти три недели. В последний день полёта после ужина я выглянул в иллюминатор и заметил, что фиолетовая спираль, охватывавшая корабль, потускнела, а мимо начали проноситься астероиды.

— Мы вышли из туннеля, — сообщила Узза. — Через четверть часа увидим планету.

Я прильнул к иллюминатору, вглядываясь в бездну космоса. После трёх недель черноты космос казался особенно ярким и ослепляющим, и меня охватило странное чувство робости перед величием раскинувшегося передо мной пространства.

За моей спиной Узза переодевалась. Я уже успел привыкнуть к её непосредственности и даже в какой-то момент смог рассмотреть её получше и сделать неожиданное открытие: Иные не имели выраженные половые признаки. Обнажённая Узза напоминала детскую куклу из пластика — целомудренно целостную, чтобы у маленьких девочек не возникало лишних вопросов во время игр. Сложно было сказать, что я испытал в тот момент. Разочарование? Облегчение? Недоумение? Сама Узза, похоже, не собиралась никак комментировать анатомические особенности своей расы.

— Какой у вас план действий? — спросил я. — И что делать мне?

— Для начала необходимо долететь до планеты, — отозвалась Узза. Она уже была одета в чёрный комбинезон, на широком ремне, выделявшем узкую талию, висели кобуры с оружием. — А дальше будем ждать указаний. Вполне возможно, что приземление отложим на завтра. Или же оно вообще не понадобится. Если всё пойдёт без проблем, то будешь сидеть здесь, в каюте, пока мы не наладим контакт с жителями.

Вдалеке я увидел небольшую точку, которая с каждым мгновением увеличивалась. Затаив дыхание, я смотрел на приближающуюся планету. Она была гораздо меньше Земли, и большая её часть была покрыта водой. Один единственный материк занимал около трети поверхности.

Неожиданно яркий свет ослепил меня, и я отпрянул от иллюминатора. Узза что-то отрывисто произнесла, и подскочила ко мне.

— Спокойно, сейчас пройдёт, — она обхватила моё лицо ладонями и подушечками больших пальцев широко раскрыла мне глаза. — Я не успела тебя предупредить о сигнальном огне.

— Сигнальном? Для чего? — с трудом выговорил я. Глаза резало от света, и мне хотелось оттолкнуть Уззу, которая продолжала удерживать мои веки поднятыми.

— Для наших кораблей, разумеется. Мы вышли из туннеля немного раньше запланированного, и в таких случаях необходимо сообщать об этом остальным участникам миссии. Благо, наши технологии позволяют нам многое, даже имитировать маяки в космосе. К сожалению, не у всех рас глаза приспособлены к таким световым вспышкам, но ты точно не получишь вреда.