2084: Конец света

Тоз также открыл для себя очень рано замеченное всеми, но недооцененное людьми вследствие их неуклюжести, страха, расчетливости, проницаемости воздуха или просто потому что тем, кто бил тревогу, не хватало убедительности и голоса, – предвестие того, каким вскоре станет мир, если ничего не предпринять, чтобы все поставить на свои места. Тоз видел наступление 2084 года, он наблюдал за Священными войнами и массовым уничтожением посредством ядерных ударов; более того, он видел рождение совершенного оружия, которое не нужно было ни закупать, ни производить, – бешенства целых народов, зараженных страшным насилием. Для прозорливых все было очевидно, но тех, кто говорил: «Такого больше будет, – и повторял: – Такого больше нельзя допускать», – тех не слушали. Как в 1914-м, такив 1939-м, и 2014-м, и в 2022-м, и 2050-м все начиналось сначала. Ну а в тот раз, в 2084-м, дело решилось окончательно. Старый мир свое существование закончил, а Абистан приступил к вечному господству на планете.

Что делать, когда, заглядывая в прошлое, видишь, как на наших предшественников надвигается опасность? Как их предупредить? Как сказать уже своим современникам, что вчерашние бедствия, неумолимо раскручиваясь, скоро коснутся и их? Как убедить их, если их религия запрещает им верить в собственную смерть, если они убеждены, что места в раю забронированы и ожидают их, будто роскошные апартаменты в дорогой гостинице?

С удивлением Тоз обнаружил для себя первоисточник Гкабула. Не было никакого спонтанного зарождения. Все случилось очень просто, никакого чуда, Гкабул не был созданием Аби, вдохновленным Йолахом, как нас на полном серьезе и с гордостью учили начиная с 2084 года. На самом деле он пришел издалека как следствие внутреннего разлада одной древней религии, которой некогда поклонялись и в которой находили радость многочисленные крупные племена пустынь и равнин. Из-за грубого и ненадлежащего обращения в течение столетий пружины и шестерни этой религии сломались; кроме того, ситуацию усугубило отсутствие компетентных мастеров по ремонту и внимательных инструкторов. Гкабул родился по причине нехватки соответствующего ухода, необходимого для религии, которая, будучи квинтэссенцией всех предшествующих ей религий, претендовала на то, чтобы стать будущим всего мира.

Кто болеет, тот слабеет и попадает под власть негодяев. Объединившись в банду под названием Братья-предвестники, авантюристы, почувствовавшие, что скоро всему вокруг придет конец, решили создать новую религию на обломках старой. Отличная мысль! Они заимствовали все, что еще оставалось действенного в первом учении, и добавили к учению собственному. Религия Братьев-предвестников привлекала к себе толпы благодаря новизне своих рассуждений, тактических ходов, коммерческого маркетинга и милитаристической агрессивности. Их преемники пошли еще дальше: они пересмотрели основные символы, придумали Аби и Йолаха, написали Гкабул, построили Кийибу и Город Бога, основали Справедливое Братство и присвоили сами себе титул шик, то есть Достойный (чтобы отмежеваться от грубых Братьев-предвестников). Создав крепкие символы и сильную армию, они разорвали все связи со старой религией, которая была уже ни к чему и умирала вместе со стариками и старухами, а также с несколькими сбившимися с пути учеными, которые верили в чудо Воскресения и возможность вечной Молодости. Вопрос был скорее в том, чтобы заставить забыть о прошлом и отловить ностальгирующих – они представляли опасность, так как могли возжелать воскрешения мертвых.

– Разумеется, это была лишь рабочая гипотеза: в религиях и военных стратегиях, которые, честно говоря, являются двумя подходами к одному и тому же делу, всегда полно тайн и дезинформации… Надо бы еще над этим поразмыслить, – добавил Тоз.

Ати ощутил, как им овладело странное чувство: ему очень не хотелось задавать вопрос, который, тем не менее, не выходил у него из головы. Ведь в том, что Тоз рассказал о своих исторических изысканиях и размышлениях, уже подразумевался готовый ответ. Но если Ати и решился задать свой вопрос, то только потому, что сейчас для него был самый благоприятный момент, который вряд ли еще повторится.

– Скажи мне, Тоз, ты, конечно же, читал доклад Наза… Можешь рассказать мне о нем?