2084.ru

Он доложил о происшедшем куда следует, слил мнемозаписи, и дело ограничилось переводом с понижением в должности – из начальника опергруппы в рядовые сотрудники. Правда, еще как сказать – с понижением, учитывая локацию. К столице ближе, цены ниже. Тут уж Геннадий Витальевич иллюзий не строил – помогло не собственное служебное рвение, а отцовские давнишние заслуги. И мы его светлую память не подведем. И здесь пробьемся, выбьемся из рядов, выгрыземся. Все для Виталика. Только Виталик в последнее время беспокоил Геннадия Витальевича все больше.

У здешних минобровцев были свои представления о том, какой образ кацэпэшников должен складываться в общественном сознании. Поэтому поселили нового сотрудника не в закрытом ведомственном ЖК, а в обычном доме, хотя и элитном. Но элитном только на словах. Отвратительная дворовая компания тут же начала травить Виталика, так что мальчика, несмотря на мамины слезы («У Тюши математические способности, а тебе лишь бы кулаками махать»), пришлось отдать на бокс. У самого Геннадия Витальевича был второй разряд по карате, зато по неконтактным видам ментального воздействия – мастерский, и Геннадий Витальевич прекрасно знал, что НВМВ в случае чего сработает куда эффективней. Поэтому взялся лично обучать Виталика, прямо по нормативам КЦП, и, разумеется, втайне от матери. Уже натаскал на оранжевый пояс. Однако дальше – хуже. В какой-то момент Тюша сдружился с этими пролами и, более того, начал проявлять признаки внимания к одной из девочек во дворе, некой Соне. Соня в свои четырнадцать выглядела на все двадцать, и Геннадий Витальевич порой сам себя ловил на том, что оценивающе поглядывает на ее фигурку. Но одно дело он, другое – Виталик. Свой домашний пароль Геннадий Витальевич сообщил Тюше уже давно, чтобы тот мог вволю играть в «Звездный удар» на взрослом «рейтинговом» сервере. Рабочий, конечно, не сообщал, но Виталька, смышленый мальчик, сам его очень быстро вычислил (возможно, не стоило вставлять туда дату рождения сына и его инициалы). В последние месяцы персональный помощник регулярно сообщал Геннадию Витальевичу о копировании файлов из системы. Геннадий Витальевич, естественно, стирал все логи, но тем не менее. Оставалось только предположить, что Виталик хвастался перед этой своей фигуристой девочкой. Любящий отец даже решился, в ущерб семейному бюджету, приобрести сыну этим летом циклер – пусть хвастается новой машиной, а не запрещенным контентом. Однако скачивания не прекратились. И вот сегодня обеспокоенный писк журнала безопасности практически совпал с тревожным сигналом из 153-й школы, где учился Виталик. Пострадал один из учеников 7-го «А» класса, в котором, по слишком уж нарочитому совпадению, числился брат неприятной девицы Сони. И пусть нелегальная программа оказалась довольно примитивной пираткой, которую можно было подцепить и на общедоступных сайтах, но логи не обманешь. Программа пришла из его личного архива. Пришлось подменить служебную запись, а такого Геннадий Витальевич уже спустить сыну с рук не мог. К тому же его грызло странное разочарование – неужели ради такой глупой шутки над сопляком-соперником (да, Геннадий Витальевич уже два года беззастенчиво шпионил за сыном, чтобы уберечь того от дворовых неприятностей, и прекрасно знал, что ученик 7-го «А» Герасим Рыбаков неравнодушен к девице Соне) надо было лезть в отцовский архив? Глупо, очень глупо для «мальчика с математическими способностями». Следовало серьезно поговорить с сыном.

Виталик пришел поздно и, как всегда, не здороваясь с родителями, протопал в свою комнату. Геннадий Витальевич, не стуча – хотя приучен был стучать, – распахнул дверь детской. Привык называть комнату сына детской, хотя тот был уже совсем не дитя.

– Виталий, – грозно начал он.

Сын лежал на кровати, не сняв высоких кожаных – все натуральное, все по последней моде и безумно дорого – ботинок, заляпанных сочной осенней грязью.

– Стучаться надо, – равнодушно бросил сын. – Сделай поворот на сто восемьдесят, выйди и постучись.

– Виталий, – повторил отец.

Наверное, сын что-то уловил в его голосе, потому что ноги с кровати снял и сел.

– Ты же знаешь, не люблю, когда ты зовешь меня этим дурацким именем. Я Хорхе.

Отец поморщился. Назвал сына в честь деда, героя Второй гражданской. Он показывал сыну фото, рассказывал о дедушке, но тот продолжал использовать эту мерзкую дворовую кличку.

– Хорхе ты будешь со своей Сонькой. А меня не хорхай, не дорос еще. И паблик-интерфейс попроще сделай.

– Падрилло, ты че?

Виталик воззрился так недоуменно, что невольно подумалось – а может, зря все это затеял? Может, мальчик не так уж и виноват? Ну, захотелось ему выпендриться перед подружкой, дело молодое. Однако нет. Это слабость. Запустишь в таком возрасте, потом не вытянешь.

– Я тебе не падрилло, а отец. Слушай внимательно. У меня твои шутки уже вот где сидят.

Чиркнул ребром ладони по горлу, показывая где. Сын хмыкнул.

– Ладно, кончил воспитательную речь? Или еще че расскажешь?