21.12

Скоро стал слышен щебет птиц, а сквозь щели в жалюзи Эктор увидел первые лучи солнца нового дня. Пролежав без сна еще час, он окончательно встал с постели. При бритье порезался — так тряслись руки от усталости. К счастью, съев на завтрак миску овсяных хлопьев и запив еду чашкой кофе, он почувствовал прилив энергии. Когда же он вышел на улицу, чтобы на автобусе доехать до пункта проката автомобилей, прохладный ветерок показался ему истинным благословением.

К семи утра Гутьеррес уже добрался до гаража, расположенного в районе международного аэропорта Лос-Анджелеса. Выбрал зеленый «форд-эксплорер» и сразу же сменил номера на фальшивые — они исправно служили ему при перевозке ворованного антиквариата. Меньше всего Гутьерресу хотелось, чтобы в новой точке, где он арендовал временное помещение под склад, кто-то легко мог выяснить его личность. Дождавшись, когда Мария уже наверняка повезла Эрнесто в школу, он вернулся домой, чтобы достать из тайника остатки своих товаров и переправить их в новое хранилище в Западном Голливуде.

Пот снова лил с Гутьерреса градом, когда он заехал по пути в храм Богоматери Всех Ангелов, чтобы встретиться с Чель. Ему удалось, ничем не выдав, насколько ему плохо физически, убедить ее взять себе на время кодекс. Чель подходила идеально: она либо найдет деньги, чтобы купить у него книгу сама, либо станет громоотводом на случай возможных проблем. Если ИТС все же загонит его в угол, он сдаст им ее как гораздо более важную птицу. Поймав на преступлении музейного куратора, они устроят громкий публичный суд. А Эктору за показания против нее будет гарантирован полный иммунитет перед законом.

После визита в церковь Эктор обнаружил, что ему стало труднее вести машину. Яркая неоновая реклама вдоль 101-го шоссе казалась ему поблекшей, словно обесцвеченной. Обычные шумы на дороге, даже звук двигателя его собственного автомобиля, били по барабанным перепонкам. Остаток дня Гутьеррес посвятил посещению всех мест, где часто заключал свои сделки, встречался с покупателями или продавцами. Он раздавал взятки администраторам мотелей, хозяевам автомастерских, вышибалам стриптиз-клубов. Ему нужна была гарантия, что никто из них не даст ИТС информацию, которая бы ему повредила.

Уже по пути домой Эктора панически перепугал черный «линкольн», несколько раз мелькнувший в зеркале заднего вида. Пока он добрался до Инглвуда, в голове неотвязно засела мысль, что машина преследовала именно его.

Когда Гутьеррес парковался во дворе, из окна за ним наблюдала Мария. С порога она принялась причитать, не давая вставить ни слова. Муж не спал уже почти тридцать шесть часов. Он натер себе глаза до красноты. Она немедленно налила ему бокал красного вина, включила музыку и зажгла свечи. Хронической бессонницей страдала ее мать, и Мария знала, что нужно делать.

Но ничего не помогло. В два часа ночи Эктор без сна лежал рядом с женой в постели, размышляя о своей жизни. И с каждым новым часом вывод менялся: в три часа он мысленно объявил себя хорошим главой семьи, но уже в четыре считал, что из него вышел никчемный муж и отец.

Наконец он снова решил прибегнуть к помощи Марии и принялся ласкать ее грудь. Она откликнулась и нежно положила руку ему между ног, но эрекции не последовало. Как ни старалась жена, ничего не происходило. Тело Эктора отказывалось слушаться его. Изменяли даже те органы, которые никогда не причиняли беспокойства. Он извинился перед Марией и с трясущимися руками, затуманенным взглядом и тяжелым дыханием выбрался из дома, чтобы в одиночестве посидеть на ступеньке в ночной прохладе. Когда в небе показались первые самолеты — примета нового дня после очередной бессонной ночи, — Эктора посетило еще одно ощущение, которого он не знал долгие годы: желание плакать.

Откуда-то из-за спины донесся чужой голос. Кто, черт побери, мог проникнуть к нему домой в такую рань? Эктор ворвался в кухню. Лишь мгновение понадобилось ему, чтобы узнать стоявшего там мужчину.

Это был Человек-птица. Он усаживался за их обеденный стол.

— Как ты посмел явиться сюда? — заорал Эктор. — Убирайся немедленно!

Человек-птица медленно поднялся, но прежде чем он смог сделать хотя бы одно движение, Эктор нанес ему резкий и сильный удар в челюсть, повалив на пол.

В комнату вбежала Мария.

— Что ты наделал?! — крикнула она. — За что ты его ударил?

Эктор указывал пальцем на Человека-птицу, старался что-то объяснить, но получалась лишь какая-то бессмыслица. Распластавшейся на полу фигуркой был Эрнесто, в страхе смотревший на него.

— Папа! — со слезами в голосе воскликнул мальчик.

Эктор почувствовал, что его сейчас стошнит. С самого начала он дал Марии клятву, что никогда не будет срывать зло на сыне, как поступал когда-то его собственный отец. Она смотрела на него с ненавистью, а он, едва ли осознавая, что делает, отшвырнул жену в сторону.

Когда Мария в последний раз видела мужа, он задним ходом выводил из двора на улицу зеленый внедорожник.

9