21 интервью

Федорова: Идея всегда была. Потому что история эта настолько необычная, настолько драматична. Я помню, еще в Москве в один прекрасный день мама сказала: знаешь, когда-нибудь обо мне книжку напишут… Тогда никто не мог себе представить и даже вообразить, что я буду жить в Америке. Писали мы книжку месяцев шесть (довольно быстро, сроки от издательства сжатые были), начали в 78-м году. Я в это время работала манекенщицей и познакомилась с одним профессиональным менеджером. Недели через две он ко мне приходит и говорит: Вик, знаешь, что в «Делакорте» (крупное нью-йоркское издательство. – А. М.) хотят твою историю и хотят ее очень сильно, на любых условиях, умирают просто. Я говорю, что не знаю. Он говорит: ну пойдем, поговорим хотя бы. Мы тогда жили в Стамфорде. Пошли мы с ним, поговорили с президентом издательства. Очаровательный дядька, короче, он сказал, мы вам предлагаем то-то и то-то. Были у нас переговоры и с другими крупными издательствами, но «Делакорте» единственное, которое согласилось на то, что мне нужно было: чтобы у меня были права на проверку, на заключительный вариант, и они согласились это сделать в хорошие сроки, они должны были найти писателя (с кем мне работать), чтобы я не ковырялась, и предложили хорошие деньги. Кстати, половину денег я маме отдала, положила здесь на ее счет. К сожалению, она потратила очень мало…

Писали мы, сидя у меня дома, с американским журналистом-писателем. К тому времени я уже бегло говорила по-английски. Рылись в вырезках, бумагах. Напарник ездил беседовать с папой, много говорил со мной, мы использовали мамины дневники, чудом вывезенные из Советского Союза. Писали книгу вместе и старались уложиться в сроки. Мы работали всю осень и зиму, и появилась книга ранней весной 79-го года.

Минчин: Какие чувства были, когда вы первую книгу увидели?

Федорова: Плакала я очень сильно. Читала очень эмоционально… Продавалась книга хорошо, ее потом издали в мягкой обложке, но цифры я не знаю, никогда не интересовалась этим.

Минчин: Будет ли фильм?

Федорова: Надеюсь, что будет. Переговоры начались семь (!) лет назад. Иногда мне кажется, что судьба не хочет, чтобы это случилось: потому что мы столько раз были так близки, чтобы начать… я вам передать не могу. У меня есть продюсер, мы заключили контракт, он сам из ЮАР, но работает в Голливуде больше 15 лет, очень хорошо знает и понимает нашу историю как человек, он не относится к ней с коммерческой точки зрения только. Он знал маму, я их познакомила, он и его жена стали моими очень близкими друзьями – чудные люди, которых я очень и очень люблю. Они же и написали сценарий. Сначала у меня было условие, что я должна играть маму. У нас стали возникать проблемы, фильм должен был стоить примерно пятнадцать миллионов, никто из финансистов и вкладчиков не хотел вносить такие деньги под какую-то «Викторию Федорову», которая никому не известна как актриса. Тем не менее были у нас предварительные переговоры с «Юниверсал», с их президентом, уже обо всем договорились, он согласен был, чтобы я играла главную роль – маму, название сам дал, ему понравилось – «Вика», в общем, обо всем договорились, через неделю его сняли. Долгая была возня с «Эй-Би-Си», «Си-Би-Эс», с телевизионными студиями. Они соглашались при условии, что другая актриса будет играть роль, на что я не соглашалась. Я рассказываю вам это на протяжении пяти минут, но на эти переговоры уходили годы. Потом были переговоры опять с телевидением, опять «Эй-Би-Си», «Си-Би-Эс», но они хотели историю переделать, «подсмаковать», как они говорили. Я себе представила, что из этого получится… То они говорили да, то они говорили нет. То мы должны были уже приступать к съемкам, на следующий день звонит мой друг-продюсер и говорит, что все поменялось и надо начинать все сначала – новые переговоры.

В один прекрасный день, года три назад, я сказала: хорошо, я отступаюсь, согласна быть сопродюсером, пускай кто-нибудь другой играет роль мамы. Если это невозможно, чтобы я играла, мы пять лет уже боремся, в конце концов сама история важней. И мой продюсер предложил эту роль Софи Лорен. Мама мне когда-то сказала, ничего еще не зная об этом, если ты не сможешь сыграть меня, то единственная актриса, которую бы я хотела, чтобы играла, – это Софи Лорен. Софи Лорен прочитала книжку и совершенно влюбилась в историю, в мою маму… Мы встретились с ней. Она сказала, что за двадцать лет у нее не было лучшего материала играть как актрисе. Уже, казалось бы, был расклад, который устраивал всех: и нас, и «Эй-Би-Си», лучший их режиссер должен был ставить эти серии, но в последний момент руководство там опять сменилось и новые «верха» сказали, что Софи Лорен сегодня уже не «товар», она старая, у нее акцент сильный и так далее. Вот это уже был удар для всех, и невероятно сильный. Потому что мы все хотели, включая меня, чтобы Софи играла…