210 по Менделееву

– Пока, увы, ни о чём… – пожал плечами Багрянский.

– Не говорит и не надо. Но вернулся он с большими кулями провианта. Значит, уезжать с точки не торопится. К тому же наш «Иглай» чётко засёк, что Буратов четырежды отправлял со своего мобильного телефона эсэмэски в Москву и получал ответы от адресатов.

– Неужели в Москву? А почему не в Тель-Авив? – удивлённо вскинул брови Духон, привычным движением протирая специальной салфеточкой линзы очков. – Он ведь вроде под хасида косит, стало быть, ему на Землю обетованную надобно докладываться, а не в Первопрестольную…

– Нет, он именно в Москву писал. Представьте себе, товарищи дорогие, что наш «Орлиный глаз» с точностью до нескольких метров определил, по какому именно адресу были отправлены электронные послания.

– И куда же?

– Покажу, как только вернемся в отель.

– Так давайте скорее туда! – чуть ли не завизжал от нетерпения Багрянский.

– Ты же полчаса назад скулил, что расследование зашло в тупик, – легко уколол друга Александр.

Багрянский поспешно отвел глаза и вышел на дорогу ловить такси. Пока он голосовал, Духон полюбопытствовал у Мацкевича, что содержали эсэмэски. Но оказалось, что до такого совершенства «Иглай» ещё не дорос. Попутно Мацкевич, как бы оправдываясь, проинформировал, что пока ещё ни одна система навигационного наблюдения в мире не способна считывать текстовые электронные послания.

– Примем к сведению. Но меня сейчас интересует другое. Неужели и вправду «Орлиный глаз» точно смог определить местонахождение московских адресатов?

– Сами увидите, – несколько самодовольно ухмыльнулся Мацкевич.

Спустя примерно полчаса троица собралась в маленьком гостиничном номере аналитика.

– Посмотрите на карту. Видите красные кружочки? Три эсэмэски были получены кем-то определённо в зоне Кремля, а одна – в районе подмосковного посёлка Голицыно, – пояснял детектив. – И именно оттуда пришли ответные послания. Вывод очевиден: Бирон докладывал кому-то, как идут дела здесь, в Лондоне.

– Чрезвычайно любопытно, Леонид Сергеевич. Но где сердце столицы и где Голицыно?! – воскликнул бывший банкир, продолжая с детским азартом разглядывать карту на мониторе. – Насколько я осведомлен, кремлевские не живут в Голицыне. Значит, «хасид» выполняет задания разных кукловодов?

– Никак не могу прокомментировать, Александр Павлович. Сами знаете, ничто в жизни не исключено. Скорее всего, ваш вывод близок к истине. Но это еще не все, что зафиксировал «Иглай». – Мацкевич с нежностью погладил ладонью процессор, к которому был подключен монитор.

– Надо же, какой удачный день, – подал голос Багрянский. Он тоже не мог скрыть своего волнения.

– Так вот. Буратов трижды связывался из Форестхилла по обычному телефону с неким Махмудом. Причем – абсолютно открыто. И на русском языке.

Не говоря больше ни слова, отставной полковник переключил систему в другой режим, и тут же динамики ноутбука ожили. Один из голосов, без сомнения, принадлежал Бирону, ибо был громче, а второй – какому-то неизвестному.

– Махмуд, привет! Как дела?

– Это у тебя надо спросить, как дела. Наконец-то ты объявился! Хозяин очень нервничает. Деньги заплачены, а товара нет! Щука очень сильно нас подвёл. Мы до сих пор не можем понять, что произошло!

– Так и никто пока не может понять. Ни наши, ни ваши, ни английские спецслужбы. Своей гибелью Щука подставил всех. Пусть земля ему пухом!

– Аллах его не забудет…

А ты знаешь, Махмуд, что Алекс тоже недавно коньки откинул?

– В каком смысле «коньки откинул»? Что за язык у вас?! Произносите одно, подразумеваете другое. Говори понятнее! В Университете дружбы народов нас таким оборотам не учили. Ха-ха-ха…

– А ты в Москве учился? – искренне удивился Буратов. – Если хочешь, будем говорить по-английски.

– Можем и на русском продолжать. Что там произошло с Алексом?

– Короче, умер Алекс, как и Щука! Он тоже, видимо, получил смертельную дозу. Так что теперь я заметаю следы, не то хреново придётся всем. Нет сейчас такой разведки в мире, которая не пыталась бы разгадать тайну отравления Щуки. А вот про Алекса, слава богу, никому пока неизвестно. Но узнают, сопоставят – и конец. Вот я и залатываю срочно дыры. Помог бы…

– Рахмат тебе! Но латать дыры – не моя, а твоя проблема. У меня своих дел хватает! Ты же понимаешь, если нет товара, то придётся возвратить деньги. Да ещё с процентами. Но это еще полбеды. Хозяин в бешенстве! Придется откладывать мероприятия. Понимаешь какие? А он таких вещей не любит. Он тебе не ЦРУ, не ФСБ и не Интерпол, кожу с нас живьём сдерёт и солью посыпет…

– Ты кого пугаешь? Как бы я сам твоему хозяину его собственные яйца на уши не натянул! В чём ты или я виновны? До сих пор всё шло нормально. Но случился форс-мажор, беда. Понимает он это? Между прочим, у меня, Махмуд, тоже над головой хозяева – один другого круче. И они, поверь, не чета твоему! Мать родную не пожалеют из-за денег! Будь моя воля, всех их в одной паровозной топке сжёг бы. Или в море утопил.

– Хватит, друг, как у вас говорят, х…и меряться. Я как раз хотел спросить тебя, что думает Змий?