210 по Менделееву

– Зачем нам автоматы? Мы ж туда не грабить идём, а наши бабки искать! Ты что, ребёнка оружием собираешься пугать?

Голос араба звучал крайне удивлённо.

– Во-первых, не нам, а только мне. До твоего приезда я управлюсь. Так надо! На горизонте появился человек, которого я все эти дни упорно ищу. Москва поручила.

– Что за человек?

– Долго рассказывать, Махмуд, делай всё, как я говорю! Если я не опережу парня, то мне самому конец. Да и делу нашему – тоже. Я его искал, искал, а он сам плывет мне в руки. На ловца и зверь бежит!

– Опять… Ни черта я не пойму ваш дикий язык! Кто он, тот человек?!

– А тебе, Махмуд, знать и не надо. Вот это уж точно совсем не твоё дело! Скажу только, что он – лицо официальное, с дипломатическим статусом. Но роет здесь по делу Щуки. Об остальном можешь только догадываться.

– Ладно, ладно, верю. Так и быть, игрушка будет ждать тебя в камере хранения на вокзале Виктория. Номер передам через два часа. Да ещё пару хлопушек туда положат на всякий случай.

– Вот как раз фейерверков не надо! Шуму много…

– Не надо разжёвывать, я понял. До связи…

– Чем дальше в лес, тем больше дров! – усмехнулся Духон. – А что за фрукт тот незнакомец с дипломатическим статусом, который якобы «роет здесь по делу Щуки». Как думаете, Леонид Сергеевич?

– Понятия не имею. Но то, что за ним охотится Буратов, уже о многом говорит. Тем более если на него есть заказ из Москвы, – туманно пояснил отставной полковник. И почему-то пряча глаза, отошёл к окну.

– И всё-таки о чём «о многом»? – подозрительно покосившись на него, спросил Александр.

– Вероятнее всего, наши проводят здесь, в Лондоне, какую-то спецоперацию по части расследования гибели Люсинова. А хозяевам Буратова в Москве это очень и очень не нравится. Вот такая картина вырисовывается! Если я прав, то объективно говоря, у нас появился союзник.

Мацкевич умолк, продолжая стоять у окна.

– Ой, темните, Леонид Сергеевич! Ведь определённо чего-то недоговариваете! – Духон шутливо погрозил полковнику пальцем.

– Да нет, в общем, всё происходит, как обычно, по утверждённому на Лубянке сценарию. Что-то в деле Люсинова их очень тревожит, помимо самого факта его гибели. Конечно, оголтелая антироссийская компания, причем по всем направлениям, мало кому приятна… – задумчиво произнёс Мацкевич. – Тем не менее сынишку Люсинова надо, конечно, выручать. И полагаю, не только его.

– Думаете, и дипломата тоже? – спросил Багрянский.

– Похоже, так, если мы все правильно поняли из переговоров террористов.

– Меня еще интересует Голицыно. Кремль – понятно. Но Голицыно… Что вы по этому поводу думаете, друзья? – важно произнес журналист, достал блокнот и стал что-то записывать.

– Ты чего там стенографируешь, Левушка? – с нескрываемым интересом полюбопытствовал Духон.

– Так, систематизирую материал. А если точнее – вопросы составляю, на которые нет ответов.

– Точно! Вопросов у нас больше, чем ответов. И все, можно сказать, самые важные, – вздохнул Мацкевич. – Ну и что вы записали, Лев Владимирович?

– Вопрос первый: Голицыно. Вопрос второй: от какого такого Змия скрывали свои делишки подельники Люсинов, Буратов и некий Махмуд, открывшие некий бизнес? Вопрос третий: что еще за дипломат орудует в Лондоне? Вопрос четвертый: как спасти мальчишку? Вопросы пятый и шестой: как все это успеть и когда мы сообщим то, что знаем, кому следует?

– Опять двадцать пять! Мацкевич пусть решает – по идее, ему надо не только к местным сыщикам стучаться, но и к своим бывшим коллегам. – При этих словах Духон нежно похлопал Леонида Сергеевича по плечу.

– Так чего мы ждём? В первую очередь отправимся спасать ребенка. Устроим бандюганам засаду. Или у нас есть альтернатива постылому пребыванию в Лондоне? – воинственно предложил Багрянский.

– Правильно! Только втроем, и никак иначе! – решительно поддержал мужественный порыв приятеля Духон. – Вместе заварили кашу, вместе и погибать будем!

– Тьфу, типун тебе на язык, Саша! Сначала я вас затрахал своим пессимизмом, а теперь ты начинаешь, – пробурчал с обидой в голосе журналист, уловив в словах Духона иронию.

– Люблю самокритику, Лёвушка! Ха-ха-ха!

Внезапно Духон перестал смеяться и застыл, словно изваяние. Он вопрошающе уставился на отставного полковника, отлично понимая, что решающее слово сейчас должно быть всё-таки за профессионалом.

– Ну что ж, товарищи дорогие, – перехватив вопросительный взгляд шефа, заговорил тот, – мы всё-таки с вами кое в чём преуспели. И самое удивительное, что в данный исторический момент, возможно, располагаем гораздо большей и ценной информацией, чем сыскари из Скотланд-Ярда. Вернее, лучше них знаем, где собака зарыта…

– Что вы этим хотите сказать, Леонид Сергеевич?

– Да всё то же, – с загадочной улыбочкой ответил Мацкевич. – Придется делиться с лондонскими пинкертонами имеющимися у нас сведениями! Так будет правильно. Мы просто не имеем права играть здесь по своим правилам!

– А Москва? – решил уточнить Багрянский.

– Здесь сложнее. Если в Лондоне нам спасибо скажут, то в Москве могут дать по шапке. Причем больно. Особенно мне.