Читаем 22 апреля 2009 года полностью

Нет сомнения, что СССР, Германия, Япония рано или поздно (скорее, рано) перегрызлись бы между собой, причем независимо от того, устояла бы Америка или нет. Более того, война между диктаторами или между их коалицией и устоявшими Штатами вполне могла стать ядерной.

От всех этих «удовольствий» нас спасли бойцы РККА, несмотря на колоссальные потери взломавшие «линию Маннергейма», сам Маннергейм, вовремя согласившийся подписать с Москвой мир, а также Гитлер, вовремя начавший полномасштабную агрессию в Западной Европе. Тем не менее, возможность такая была.

Наконец, надо прямо признать, что на стороне антигитлеровской коалиции сыграла география. Великобритания и тем более США оказались недоступными для вторжения врага благодаря морям и океанам. Нашей стране очень помогли ее гигантские размеры (было, куда отступить) и климат, весьма поспособствовавший победам под Москвой и Сталинградом.

В общем, получилось так, что англосаксонские демократии победили, во-первых, потому, что на их стороне выступила одна из тираний, во-вторых, потому, что на их стороне была география. Впрочем, англосаксонские демократии, по крайней мере, воевали (Великобритания вообще оказалась единственной страной, формально отвоевавшей Вторую мировую с первого до последнего дня, а на протяжении целого года после краха Франции сдерживала находившегося в зените своей мощи Гитлера в одиночку). И внесли значительный вклад в победу над «Осью». И большую часть жизней своих солдат и офицеров положили, освобождая другие страны. А вот эти самые другие (континентальные европейцы), тоже, в основном, демократии, не заслуживают вообще ни одного доброго слова. Они не то что не приближали победу над нацизмом, они ее отдаляли, поскольку работали на поработивший их нацизм. Да, там было Сопротивление, только его масштабы были сильно преувеличены после войны по политическим причинам. Кстати, и в этом самом европейском Сопротивлении часто очень значительную роль играли бежавшие из немецких лагерей советские военнопленные. В любом случае, ущерб немцев от Сопротивления был гораздо меньше их «прибыли» от использования в своих интересах европейской промышленности и инфраструктуры. А промышленность обслуживали отнюдь не немцы (они воевали), а местные жители. Наибольшее сопротивление оккупантам оказали две европейские страны, которые перед войной в наименьшей степени можно было считать демократиями, — Польша и Югославия. Возможно, что причиной поведения европейцев являлось отнюдь не демократическое устройство их государств, а тяжелейший психологический шок, переживаемый после Первой мировой. Сочетание полной бессмысленности этой бойни с ее катастрофическими последствиями (по сути, победителей в этой войне не было) ввергло Европу в глубокий пацифизм, который и стал причиной Второй мировой (такой вот парадокс). Как бы то ни было, способность демократий отражать агрессию со стороны тираний оказалась крайне невысокой.

Однако, столь своеобразным способом выиграв войну, демократии потом вчистую выиграли послевоенный мир.

Проигравшие войну тирании были раздавлены в военном, экономическом и моральном плане. Главные из них — Япония, Италия и большая часть Германии — пополнили ряды демократий, восток Германии и воевавшие на стороне Гитлера мелкие тиранийки Восточной Европы стали под руководством Москвы строить социализм. Западноевропейские страны, спасенные от нацизма напрямую англосаксами, а косвенно нами, были восстановлены на их (в первую очередь, естественно, американские) деньги. При том, что благодаря своему «непротивлению злу насилием» и во время самой войны понесли потери, в общем, умеренные.

Умеренными оказались и потери воевавших англосаксов, что объясняется и самим характером войны, которую они вели (преимущественно в воздухе и на море), и упором на использование техники, а не людей, и тем, что общественное мнение не дало бы военно-политическому руководству воевать, заваливая противника трупами своих военнослужащих. Здесь преимущество демократии проявилось в полной мере. С политической точки зрения, для США и Великобритании последствия войны оказались, конечно, разными. США стали безусловными лидерами западного мира, Великобритания же превратилась в их вассала, потеряв свою колониальную империю. Но и Британию восстановили на американские деньги.

А СССР, с военной точки зрения став главным победителем, а с политической — одним из двух главных победителей (вместе с США), в конечном счете, все проиграл. Вплоть до самого себя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное