22 июня 1941: тайны больше нет

Этими директивами от 9—11–12 июня от командования округов требовалось вывести стрелковые дивизии округов и резервы — 2-е эшелоны в районы сосредоточения по ПП (или согласно некой карте для КОВО). Срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов этими директивами был установлен к 1 июля. Этот срок — 1 июля — и есть одно из доказательств того, что до сведения хотя бы командования округов уже известная НКО и ГШ точная дата нападения не доводилась. Почему — непонятно. Однако тот факт, что срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов этими директивами был установлен к 1 июля, вовсе не дает ни малейшего основания утверждать, что-де Сталин ожидал нападения не ранее июля. Все гораздо проще. Этот факт, еще раз обращаю на это внимание, всего лишь свидетельство того, что по неизвестной причине до сведения хотя бы командования округов уже известная НКО и ГШ точная дата нападения не доводилась.

Это был не более чем срок окончания вывода дивизий, которые по ПП должны находиться от границы на расстоянии до 100 км. Проще говоря, эта дата не является временем окончания развертывания по ПП войск округов в связи с «ожидающимся на 1 июля нападением». Это — время окончания вывода этих указанных конкретных дивизий, которые не вступают в бой в первые часы войны. Это время — чисто нормативное. В мирное время вывести дивизии быстрее было нельзя, тем более под видом учений, да к тому же переходами в ночное время и с полным боезапасом и материально-техническим обеспечением. Поэтому часть войск выводили даже и не к 1 июля, а позже. Правда, чуть позже время вывода этих дивизий директивно было ускорено и сроки окончания их вывода поменяли еще ДО 21 июня.

11 июня 1941 г. командование КОВО направило в ГШ «Предложение о выдвижении стрелковых дивизий 5-й Армии округа» (для занятия Владимир-Волынского УРа)[345]. Владимир-Волынский УР был расположен севернее Львовского выступа, где впоследствии немцы и наносили свой главный удар непосредственно по Украине. Запрос свидетельствует, что командование округом прекрасно отдавало себе отчет в том, какое направление удара немецких войск по У крайне следует считать наиболее опасным, и потому обратилось с такой просьбой.

12 июня 1941 г. приграничные дивизии, пополнение которых (не по мобилизации, а именно в порядке доукомплектования) должно было происходить в «угрожаемый период» в считаные часы за счет призывного контингента окрестных сел, получили приказы на переход в штат военного времени. Перевод с 12 июня приграничных дивизий на штат военного времени позволил контингент военнообязанных из числа лиц приписного состава, который с мая месяца имелся в этих дивизиях для прохождения «учебных» сборов и который числился как «прикомандированные на время сборов», с началом войны считать мобилизованными.

Основа этого нехитрого кадрового маневра была заложена НКО и ГШ еще в феврале 1941 г. следующим образом. Во избежание присвоения майским сборам формального наименования БУС, в соответствующих приказах НКО и ГШ было указано, что летние учебные сборы в мае — июне провести с выдачей оружия приписному составу в оружейки, вплоть до снятия оружия с НЗ, и зачислить их в роты, расчеты и экипажи. На обычных сборах такого никогда не делали (и не делают). Поэтому, когда 12 июня приграничным дивизиям было предписано перейти на штат военного времени, то эти приписные, которые ранее были оформлены как «прикомандированные», автоматически стали штатными бойцами и офицерами.