22 июня 1941: тайны больше нет

Да, невозможно отрицать, что в то время советская разведка не располагала текстом самой директивы № 21 от 18 декабря 1940 г. — плана «Вариант Барбаросса». Он оказался в руках СССР только после победного 9 Мая 1945 г. План «Вариант Барбаросса» был обнаружен в 1945 г. при разборе захваченных трофейных документов гитлеровского военного командования. Впервые полностью опубликован в газете «Правда» 28 ноября 1945 г.

В сборнике «Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР. Март — июнь 1941 г. Документы из Центрального архива ФСБ России», на который ссылается автор настоящей книги, его текст приведен по следующему изданию: В.И. Дашичев. «Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы». В 2-х т. Т. 2. Агрессия против СССР. Падение «третьей империи» 1941–1945 гг. М., 1973.

Так вот прямо в преамбуле плана «Вариант Барбаросса» указано: «Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.»[117] Но ведь дата окончания необходимых приготовлений не есть установленная верховным командованием дата нападения, так как быть ею не может по определению.

Вот откуда «поплыла» очень многим помутившая мозги дата 15 мая 1941 г. — как якобы дата нападения на СССР. Уж сейчас-то не надо оспаривать, что это не соответствует исторической реальности. Но она «поплыла» всего лишь как дезинформация, хотя в каком-то смысле даже точная информация, но о чем конкретно — ведь тогда, в 1941 г., не знали. Всего было составлено 9 экземпляров директивы № 21, шесть из которых Гитлер держал у себя в сейфе, а три были у командующих трех ударных группировок армий. И никто из советских агентов своими собственными глазами не видел этот документ, по крайней мере на момент издания настоящей книги никаких других данных на этот счет нет, да и вряд ли что-либо на эту тему предвидится в ближайшем будущем.

Сведения же, которые передавали агенты, проистекали главным образом из их вербального общения с теми или иными носителями той или иной части секретной информации, а также слухов, которые уже агентами, но еще более самой разведкой трактовались весьма однобоко — раз (подготовительные) мероприятия должны быть закончены к этой дате, значит, и нападение якобы должно произойти тогда же.

Но ведь и распространители слухов, а также те, кто «по секрету» сообщал агентам ту или иную информацию, всех деталей тоже не знали. И, обратите на это особое внимание, никто из агентов и иных источников советских разведывательных служб никогда и не утверждал, что речь идет всего лишь о «приготовлениях, требующих более продолжительного времени, которые, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.». К слову сказать, полное завершение «приготовлений, требующих более продолжительного времени», а под этим выражением подразумевалось прежде всего выполнение плана железнодорожного строительства в рамках программы «Отто» (подготовка к вторжению в СССР), произошло только к 15 июня 1941 г., хотя должно было произойти еще 10 мая 1941 г.[118]

Многим исследователям, постоянно оперирующим не до конца осознанными, но вырванными из ее текста отдельными положениями директивы № 21, каким-то мистическим образом удается обходить стороной ту часть этой директивы, в которой прямо указано: «Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я (то есть Гитлер. — А.М) отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операции»[119]. То есть за 56 дней до нападения!