22 июня 1941: тайны больше нет

Соответственно подавляющая часть смысла такого послания была связана с внешнеполитическими проблемами конкретного отрезка времени того периода. В частности, антианглийские выпады в этой статье Сталина получили новое звучание в той конкретной обстановке. Проще говоря, тем самым Сталин пока еще тонким, но вполне прозрачным намеком на очевидные толстые обстоятельства попытался дать понять Англии, чтобы она не шалила и не использовала факт прилета Гесса для провоцирования дальнейшего усиления агрессивной активности Гитлера, интенсивно сосредотачивавшего свои войска в непосредственной близости от советских границ.

[Как «шалила» Англия в то время — безудержно активно и крупномасштабно — выше уже было показано.]

Кроме того, в той конкретной обстановке послание четко показывало Англии, что не следует использовать балканскую проблему для антисоветских и антироссийских действий. Прежде всего, потому что Советский Союз не преследует цели использовать против Англии Балканы, которые со времен постройки Суэцкого канала Лондон рассматривал как ближайший подступ к самому сердцу своей колониальной империи — Индии.

Одновременно это было послание и самому фюреру. И в той конкретной ситуации смысл послания сводился к тому, что Берлину дали понять, что Москва отлично понимает, что в своих агрессивных устремлениях на Восток Третий рейх действует не самостоятельно, а как готовый уничтожить «русское варварство» подрядчик Запада, прежде всего Англии (и США тоже).

Более того, учитывая события на Балканах, Сталин тем самым одновременно давал понять и Гитлеру, что не стоит переоценивать стремление СССР к Балканам. В том числе не стоит переоценивать и последние — апрельские 1941 г. — события в Югославии.

Здесь надо отчетливо иметь в виду, что в тот конкретный период времени у Сталина была одна сверхзадача — не унижая достоинства СССР и не унижаясь самому, любыми путями, средствами и методами оттянуть насколько возможно отчетливо осознаваемую им неминуемую неизбежность нападения Германии на СССР в самом ближайшем тогда будущем и одновременно не допустить, чтобы СССР был бы представлен в роли якобы агрессора, чем постоянно Запад пугал Гитлера, стремясь поскорее стравить СССР и Третий рейх в смертельной схватке. О других целях этой знаковой публикации будет сказано в другой главе.

Глава 3 «Спасибо» Бенито Муссолини, острому дефициту зерновых резервов Германии, или Почему Гитлер выбрал именно июнь 1941 г. для нападения на СССР?

Уважаемые читатели едва ли запамятовали о том, что выше уже цитировалось заявление Гитлера от 31 июля 1940 г. Тогда автор сознательно опустил в этой цитате одну короткую фразу, которую теперь возвращает на законное место, — она подчеркнута: «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия… Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком… Начало — май 1941 года. Продолжительность операции — пять месяцев»[167]. И в итоге первоначально разработка плана агрессии против СССР действительно ориентировалась на май месяц 1941 г. Проще говоря, первоначально Гитлер действительно планировал напасть на СССР именно в мае месяце!