22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

Главный приз зачастую достается не тому, кто из кожи вон лезет ради его достижения, а тому, кто упорно делает свое дело, не надеясь на награду. Ни по начальному плану Берлинской операции, ни по промежуточным директивам маршала Г.К. Жукова 3-я ударная армия не числилась среди потенциальных покорителей Рейхстага. Командовал армией генерал В.И. Кузнецов – тот самый, который 22 июня 1941 года встретил под Гродно, а затем выводил из окружения свою 3-ю армию. Казалось, что война для него закончится в Прибалтике, где он был заместителем командующего фронтом. Неожиданно в конце марта 1945-го у Жукова возник конфликт с командующим 3-й ударной армией генерал-лейтенантом Н.П. Симоняком. До начала Берлинской операции оставалось всего две недели, и опытный Кузнецов оказался подходящей заменой. Энергично наступая при прорыве Одерского фронта, ему удалось сохранить резервы. Через неделю после выхода на окраины Берлина части армии Кузнецова вышли к мосту Мольтке через Шпрее – последнему серьезному препятствию на пути к Рейхстагу, до которого оставалось всего 800 метров. На следующий день, 29 апреля, состоялся первый штурм Рейхстага. Атакующим удалось пробиться вплотную к нему, но в спину им стреляли из массивного здания Кролль-оперы, находившейся на площади Кенигсплац перед Рейхстагом. От штурма пришлось отказаться и отойти назад. На следующий день штурм повторился. На этот раз Кролль-опера тоже была атакована и очищена от засевших в ней немцев. Это открыло бойцам Красной Армии дорогу к Рейхстагу.

Попытка взять Рейхстаг с ходу оказалась неудачной. Здание защищал пятитысячный гарнизон. Кроме того, на Королевской площади не оказалось артиллерии крупного калибра, способной сделать бреши в его мощных стенах. Несмотря на большие потери, все, способные атаковать, были собраны в сводные батальоны на первой линии для последнего решающего броска. В. Устюгов вспоминал: «У нас к этому времени, в полках первого эшелона, осталось по одному батальону. Был командир батальона у нас, и у него было два солдата. И он пошел в атаку». И вот через пролом в северо-западной стене Рейхстага, сделанной саперами 171-й дивизии, группа советских бойцов ворвалась в здание. Почти одновременно с центрального входа при поддержке артиллерии его штурмовали солдаты 150-й стрелковой дивизии. М. Бондарь вспоминал: «Устремляемся к Рейхстагу. Рядом бегут воины полков Зинченко и Плеходанова. Огнем и гранатами прокладывают себе путь шаталинцы. Здесь все смешалось, нет четко выраженных боевых порядков. Гитлеровцы обрушивают на нас ураган огня. Но наш натиск не ослабевает. Вся масса воинов на широком фронте устремляется вперед. Вот осталось 50… 30… 20… метров и, наконец, мы достигаем широкой лестницы, ведущей к главному входу в Рейхстаг. Невероятное движение людей, возгласы, команды. Раненые зовут санитаров, сраженные пулей падают навзничь. Лядов первым из нас под-бегает к колонне и крепит на ней свой флаг. У дверей образовалась толкучка – они оказались заколоченными. Натиск большого количества людей, решивших поднажать плечами, к успеху не приводит. Солдаты приносят бревна. Лес рук подхватывает их и с разгону бьет по двери. Это сержант Бобров из группы Макова первым проявил инициативу, и она нашла всеобщую поддержку. Несколько мощных ударов – и дверь с треском распахивается. «Ура-а-а-а!» – загремело под сводами здания».