22 июня. Черный день календаря.

Потом нас взяли в спортивное общество «Пи­щевик» в детскую футбольную команду. Одели — форма, гетры, бутсы. Играли уже на стадионе. По­том я попал в юношескую команду. У меня получа­лось по правому краю. Сдавали нормативы ГТО, БСО, ЮВСО (юный Ворошиловский стрелок) — это было развито».

В деревне жизнь была еще более тяжелой, хотя многие, в том числе и Д.Я. Булгаков, в то время жи­тель Курской области, вспоминают, что перед вой­ной стало немного полегче жить: «В 1937 г. был хо­роший урожай — на трудодень дали по 3 килограм­ма хлеба! Люди подкрепились. В 1938 г. урожай был послабее, но тоже ничего. В 1939 г. стали в магази­ны завозить побольше товаров. Что для меня тогда было лакомством? Белый хлеб! Булка, сахар, конфе­ты (леденцы-горошек)! Любая конфетка, булочка, пряник — это было для нас лакомство. Ждали, когда кто поедет в город, в райцентр, привезет гостинец. Были ли у меня часы, велосипед, патефон, радиоприемник? В 1941 г. брат приехал в отпуск и привез патефон. Это было что-то такое необыкновенное! Полсела приходило слушать! В селе патефон был богатством. Велосипед был у учителей, начальника почты и у детей директора школы. Кататься нам они не давали. Кое у кого были настенные ходики. На­ручные часы только у интеллигенции: фельдшера, директора школы. У учителя были часы на цепочке».

Армия не только могла одеть, обуть и накормить еще не окрепших от голода начала 30-х мальчишек, но и дать новую специальность. Вспоминает вете­ран войны А. С. Бурцев: «Каждый из нас мечтал слу­жить в армии. Я помню, после трех лет службы из армии возвращались другими людьми. Уходил де­ревенский лопух, а возвращался грамотный, куль­турный человек, отлично одетый, в гимнастерке, в брюках, сапогах, физически окрепший. Он мог ра­ботать с техникой, руководить. Когда из армии при­ходил служивый, так их называли, вся деревня со­биралась. Семья гордилась тем, что он служил в армии, что стал таким человеком. Вот что давала армия».

На фоне других военных особенно выделялись летчики и танкисты. Летчики носили униформу си­него цвета, а танкисты серо-стального, так что их появление на улицах городов и поселков не оста­валось незамеченным. Они выделялись не только красивой униформой, но и обилием орденов, в то время бывших огромной редкостью, потому что были активными участниками многих «малых войн», к которым СССР имел тайное или явное от­ношение.

Их прославляли в фильмах — таких, как «Горя­чие денечки», «Если завтра война», «Истребители», «Эскадрилья номер пять» и других. Романтичные образы танкистов и летчиков создавали такие су­перзвезды советского кино, как Николай Крючков, Николай Симонов. Крючков в «Трактористах» игра­ет демобилизовавшегося танкиста, для которого «на гражданке» открыты любые дороги. Ключевой момент фильма — рассказ его героя, Клима Ярко, колхозникам о скорости и мощи танков. Картина завершается сценой свадьбы танкиста и лучшей девушки колхоза. В финале вся свадьба поет попу­лярнейшую песню тех времен: «Броня крепка, и тан­ки наши быстры». «Горячие денечки» рассказывает о танковом экипаже, остановившемся для ремонта

Имперский министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс зачитывает обращение Гитлера к народу.

в деревне. Главный герой — командир экипажа. Он — бывший пастух. Только служба в армии открыла пе­ред ним широкие перспективы. Теперь его любят са­мые красивые девушки, на нем роскошная кожаная куртка (до середины 30-х гг. советские танковые эки­пажи носили черные кожаные куртки из «царских» запасов). Разумеется, в случае войны герой будет громить любого врага с той же легкостью, с какой покорял женские сердца или достигал успехов в бо­евой и политической подготовке.

В то время искусство вообще, а кино в особен­ности имело огромное влияние. Тот факт, что основ­ную массу рядового состава армии составляла ма­лограмотная молодежь, которую отличала слепая вера в установленный общественный строй и его ру­ководителей (ведь даже среди офицерского соста­ва лишь 7% командиров имели высшее военное образование, а более трети не получили даже за­конченного среднего специального), позволял лег­ко манипулировать сознанием. Патриотические песни из таких кинофильмов, как «Если завтра вой­на», да и сами ленты, воспевающие непобедимость Красной Армии, вызывали самоуспокоение и вос­приятие грядущей войны как парадного шествия. «Когда объявили о начале войны, я посчитал, что завтра-послезавтра будем в Берлине. Еще поду­мал: «Надо почистить сапоги, чтобы офицер был в блеске», — вспоминал лейтенант-артиллерист А.С. Хоняк.