22 июня. Черный день календаря.

По большому счету, ни один участок границы по периметру белостокского выступа не был абсолют­но спокойным. Не везде были крупномасштабные атаки с танками и авиацией, но вылазки и выпады небольшими силами имели место везде. Вспоми­нает бывший старшина 3-й погранзаставы 87-го погранотряда Логинов A.M.: «Мы заняли новую го­сударственную границу недалеко от Гродно. В Лобже у нас встал наш 87-й пограничный отряд. Я слу­жил на Раковской 24-й погранзаставе. Перед вой­ной послали на 3-ю старшиной заставы. Первое время немцы не безобразничали. А в 1940-м г. уже обстановка накалялась. Вытаскивали наши погра­ничные знаки, мы их назад забирали и ставили. Об­стреливали. Мы видели передвижение войск. Под­готовку к войне мы видели. И службу вели по уси­ленному варианту.

Началась война в 3:45 минут. Я как раз дежурил. А перед этим часа в 2 в 3-м на большой высоте про­шли тяжелые бомбардировщики. Начальник заста­вы отдыхал, политрук в отпуске. Старшина по ста­рому уставу имел право ставить боевую задачу по охране Государственной границы. Поставил я бое­вую задачу очередному наряду. Небо покрылось заревом. Красноармейцы-пограничники сами зна­ют, что делать, без команды к бою: «Ну что, старши­на война или провокация?» — «Война, ребята. Беловский участок обстреливают. Сорокинский об­стреливают. Малиновский обстреливают. Занимай­те позиции. Будем воевать». Артиллерия их отстре­лялась минут за десять, и пошла пехота не скажу, что валом. Танки прошли стороной. Оружие у нас было хорошее: два станковых пулемета, винтовки СВТ, у меня автомат ППШ. Снайпера были хорошие. Пограничники вообще стрелки хорошие. Нас учили стрелять по звуку, по вспышкам. Два снайпера у нас было со снайперскими винтовками.

А ведь чуть было нас не обезоружили. Дня за 3 до войны приехал начальник техснабжения отряда. А у меня для двух пулеметов 24 ленты, снаряжен­ные патронами. Он приезжает, смотрит: «Ленты раз­рядить, просушить». А ведь снаряжали их руками! Потом надо проверить, чтобы перекоса не было. Я одну коробку взял, начинаю разряжать. Как только он уехал, зарядили эту ленту и поставили обратно. А через три дня война. Если бы все 24 ленты разря­дили... Поэтому мы дрались с ними примерно до пяти часов. Ребята раза 3—4 поднимались в кон-

Глоток воды из родной реки.

тратаку. Конюшня загорелась, мы выпустили лоша­дей. Потом они ворвались. В в половине пятого с вестовым из комендатуры поступил приказ оста­вить Государственную границу и влиться в регуляр­ные части Красной Армии. Я дал красную ракету, это сигнал пограничникам, сниматься и идти на заста­ву. Пришли в комендатуру, сформировали подраз­деления. Мы свое дело сделали. Мы знали, что вер­немся. Я не вернулся, а войска вернулись, поздно, но вернулись».

Юго-Западный фронт характеризовался самым протяженным пассивным участком. Как севернее, так и южнее полосы от Сокаля до Владимира-Во­лынского обстановка в первый день была куда спо­койнее чем во многих других местах. Здесь соеди­нениям приграничных армий практически не меша­ли действовать согласно запечатанным в «красные пакеты» приказам в рамках планов прикрытия. В некоторых случаях обстановка даже благоприят­ствовала активным действиям.

Похожим внешне на бои 27-го стрелкового кор­пуса, но более вялым было столкновение правого крыла 5-й армии, дивизий 15-го стрелкового кор­пуса с 63 и 56-й пехотными дивизиями XVII армей­ского корпуса немцев. Части 45-й стрелковой ди­визии генерал-майора Г.И. Шерстюка завязали встречные бои с противником в 8—10 км от грани­цы. Вспоминает рядовой 178-го артиллерийского полка этой дивизии Казаков А.: «Западноукраинский городишко Любомль, расположенный в три­надцати километрах от госграницы по реке Буг, яв­лялся опорным пунктом 45-й стрелковой дивизии, штаб которой стоял в городе Ковель... К югу от города простиралась обширная высота с топографической вышкой... На этой высоте и разместился наш 178-й артиллерийский полк. На вооружении полка состояли 76-миллиметровые пушки дивизионного подчинения на конной тяге. Казармы, конюшни, столовая, склады, штаб полка и другие помещения были построены к осени 1940 г... В начале 1940 г. полк размещался в селе Дольск в сараях и неприспособленных помещениях. Полк был практически небоеспособен из-за слабой подготовки, сильных морозов и большого количества новобранцев из Азербайджана и Грузии, не знавших русского языка. Кому там наверху могло прийти в голову размещать такой полк у границы в первом эшелоне?

Местное население, только что ставшее граж­данами Советской Украины, еще сохраняло уклад и настроения как в польском государстве и относи­лось неодобрительно к пришедшим Советам, боя­лись колхозов и НКВД. Один из украинцев, посмот­рев на неумелых красноармейцев в буденовках, ска­зал откровенно: «Придут немцы, вас раздолбают, ничего от вас не останется».