22 июня. Черный день календаря.

бит Лиду и аэродромы 11-й авиационной дивизии. В городе и на аэродроме пожары.

Мозг опалила тревожная мысль: война! Лида находится в 120—150 км от границы, считая от так называемого Сувалкского выступа. Если ее бом­бят — это уже не провокация. А связи со штабом армии все еще нет. Как быть? Решение приходит сразу: лучше отвечать за необоснованное отмоби­лизование первого эшелона частей по тревоге, чем ничего не сделать для приведения дивизии в пол­ную боевую готовность. И Портнов получил при­каз:

— Вышлите в Лиду разведку на автомашинах и половину состава медицинской части полка для ока­зания помощи раненым. Немедленно приступайте к отмобилизованию первого эшелона полка в лаге­ре. Снаряжение, оружие и боеприпасы из Воложи-на подвозите на автомашинах, держите со мной связь».

По плану прикрытия предполагалось, что диви­зия Галицкого будет перевезена на автомашинах и по железной дороге. В плане было записано: «Для перевозки людей, лошадей и обоза в распоряже­ние командира 24-й стр[елковой] дивизии выделя­ется 30-й автотранспортный полк в составе 240 машин ЗИС-5 и 625 машин ГАЗ-АА; в распоряже­ние командира 100-й стр[елковой] дивизии — 15-й и 32-й автотранспортные полки в составе 269 ма­шин ЗИС-5 и 1140 машин ГАЗ-АА».

В сложившейся 22 июня ситуации, естественно, ни о какой перевозке автомашинами не могло быть и речи. Более того, были изменены первоначальные планы использования соединения. Галицкий пишет:

«В полдень по радио мы услышали выступление В.М. Молотова. Это было обращение Советского правительства к народу в связи с вероломным на­падением фашистской Германии на СССР. Стало ясно главное: враг развязал войну против нашей социалистической Родины, и Коммунистическая партия поднимает весь народ на защиту нашего правого дела, на разгром вторгшегося противни­ка. [...] В 15 часов, когда части дивизии были уже готовы выступить в направлении Гродно, зарабо­тала, наконец, восстановленная связь с Минском. И мы получили первое приказание за подписью ге­нерала Климовских, переданное помощником на­чальника оперативного отдела штаба округа майо­ром В.В. Петровым. Оно гласило: «24-й стрелковой дивизии немедленно выступить в район Лида в распоряжение командира 21-го стрелкового кор­пуса по маршруту Молодечно—Вишнево—Ивье— Лида». Это противоречило прежнему приказу ге­нерала Д.Г. Павлова о движении дивизии в на­правлении Гродно. Поэтому я тут же воспользо­вался ожившей линией связи и позвонил началь­нику оперативного отдела округа генерал-майору И.И. Семенову. Он подтвердил, что выдвижение дивизии в район Гродно отпадает. Итак, предстоял 160-километровый марш на Лиду».

Перенацеливание 24-й стрелковой дивизии от­ражало планы командования Западного фронта по прикрытию направления на Друскенинкай. Посколь­ку еще утром 22 июня командующий Прибалтийского округа обратил внимание верховного коман­дования на образовавшуюся брешь, в середине дня начался сбор сил для прикрытия этой бреши. Ди­визия К.Н.Галицкого подчинялась 21-му стрелково­му корпусу. В 13.55 этот корпус получил приказ: «В составе 17-й и 37-й стрелковых дивизий выйти в район Скидель—Острына и готовить оборонитель­ный рубеж на фронте: Меркине—Друскининкай— Озеры—Скидель—Ковшово (на р. Неман)». Выстра­иванием 21 -го стрелкового корпуса фронтом на за­пад командование Западного фронта надеялось предотвратить прорыв механизированных соедине­ний противника из полосы соседнего округа в тыл войскам в белостокском выступе.

В первый день войны советские механизирован­ные корпуса, за редким исключением, участия не принимали. Механизированные соединения силь­нейшего по числу танков Юго-Западного фронта не стали исключением. Основным действующим доку­ментом для них были планы прикрытия, предусмат­ривавшие выход во второй эшелон армий, в состав которых они были включены. Будущий главный уча­стник сражения за Дубно, 8-й механизированный корпус, в первый день войны успел намотать на гу­сеницы около 80 километров, выдвинувшись в ре­зерв 26-й армии. Здесь хочется еще раз недобрым словом помянуть формальный подход штаба Юго-Западного фронта к составлению плана прикрытия границы. Сильное механизированное соединение предназначалось для использования на явно второ­степенном сточки зрения обороны направлении. Тем самым корпус Д.И.Рябышева выводился из игры в

Германские танки вырвались на оперативный простор