22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»

Более того фраза о том, что сообщение ТАСС, автором которого был сам И.В. Сталин, в кругах штаба авиации «воспринято весьма иронически» не могла не вызвать раздраженной реакции последнего.

Конечно, речь следует вести не об источнике — «дезинформаторе», а о доложенной руководству страны информации, которая по своему содержанию в большей части являлась дезинформацией и перечеркивала то чрезвычайно важное сообщение, содержавшееся в пункте № 1.

Результатом посещения Кремля стало появление «Календаря сообщений «Корсиканца» и «Старшины»», в подготовке которого, также как и в подготовке агентурного сообщения из Берлина приняли участие старший майор П.М. Журавлев, начальник 1-го (немецкого) отделения 1-го отдела 1-го Управления НКГБ СССР (1 марта — 11 августа 1941 г.) П.М. Журавлева и сотрудница отделения З.И. Рыбкина (Воскресенская).

Бытует версия, что Сталин потребовал от Меркулова особо тщательно перепроверить всю информацию о грядущем нападении, и доложить ему со всеми подробностями. Однако в Календаре речь идет только о сообщениях Арвида Харнака и Харро Шульце-Бойзена, а не вообще об анализе всех тревожных сообщений на этот счет. Вероятнее всего, что данный Календарь был подготовлен по указанию самого Меркулова, в противном случае он бы не рискнул «придержать» этот документ в наркомате госбезопасности. Что же касается самого документа, то посредством подобранных в хронологическом порядке агентурных сообщений «Корсиканца» и «Старшины», руководство разведки НКГБ пыталось как подтвердить обоснованность данных, изложенных в сообщении агента от 16 июня, так и обезопасить себя от нежелательных последствий отрицательной реакции Сталина.

Подготовка Календаря была завершена 20 июня 1941 г., однако сам документ доложен Сталину не был: «… 22 июня «Календарь», побывав в руках у Меркулова, был возвращен Фитиным начальнику немецкого отделения разведки П.М. Журавлеву с резолюцией: «Журавлеву. Имейте у себя. П.Ф. 22.VI»»³⁷⁰.

В «Календаре сообщений Корсиканца и Старшины», от 16/VI (в конце документе стоит дата — 20 июня 1941 г. и «ВЕРНО: Рыбкина»), практически вся дезинформация из сообщений «Старшины» удалена³⁷¹.

В Календаре сохранилось единственное дезинформационное сообщение «Старшины» о германских самолетах на венгерских аэродромах.

В 6-м томе «Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны Великая Отечественная война 1941–1945 годов» 12-томника «Великая Отечественная война 1941–1945 годов» сочли возможным дать пояснение насчет дезинформации, содержавшейся агентурном сообщении, полученным НКГБ СССР из Берлина и доложенном руководству страны 17 июня 1941 г.³⁷²

Авторы 3-го «Очерков истории российской внешней разведке», подводя итог деятельности 1-го управления НКГБ накануне 22 июня, приходят к выводу: «Военные приготовления немцев внешняя разведка рассматривала как несущие непосредственную угрозу безопасности государств. Однако будет ли нападение совершено внезапно или же немцы сначала предъявят ультиматум и путем угрозы применения силы будут добиваться своих требований — на этот вопрос разведка четкого ответа не имела. Так глубоко в политические планы противника ей проникнуть не удалось»³⁷³.

«В отчете начальника разведки П.М. Фитина о работе за 1939–1941 годы, — отмечается в Очерках, — в разделе «Из наиболее ценных материалов, добытых за это время агентурой», первым пунктом значится: «Сведения о подготовке Германией вооруженного выступления против Советского Союза», «Сущность сведений сводится к тому, что Герингом отдано распоряжение о переводе Русского отдела штаба авиации в активную часть, разрабатывающую и подготавливающую военные операции; в широких масштабах проводится изучение важнейших объектов бомбардировок на территории СССР; составляются карты основных промышленных объектов; разрабатывается вопрос об экономической оккупации Украины».

Отчет содержит обобщения добытых разведкой агентурным путем данных о военном строительстве, концентрации войск и укреплении экономических и военно-политических позиций фашистской Германии в Румынии, Финляндии, Словакии, Протекторате (оккупированная Чехия), Генерал-Губернаторстве (оккупированная Польша), на Балканах, в сопредельных с Советским Союзом Иране и Афганистане.

И хотя в отчете Фитина не прозвучало слово «война», совокупность добытых разведданных говорит сама за себя и не оставляет никаких сомнений: речь идет о широкомасштабной подготовке Германии к нападению на Советский Союз.