22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»

Это было реакцией на проводившиеся вермахтом мероприятия по подготовке операций «Хайфиш» и «Зеелёве». Подобный запрос можно объяснить только желанием руководства Разведупра окончательно удостовериться в том, что высадки на Британские острова в обозримом будущем не предвидится. Однако само содержание запроса давало ложную подсказку и способно было дезориентировать исполнителя.

18 июня 1941 года Кёстринг отметил в письме в Отдел атташе генштаба ОКХ: «Болтовня и слухи, по крайней мере, здесь достигли небывалых высот. Чтобы их передать, потребовались бы тома. Опровержение слухов во всей их полноте представляется невозможным. Все и каждый, кроме сотрудников моего штаба, помешаны на них, находятся под их влиянием и разносят их еще дальше. Так что мне остается лишь во всех беседах и в ответах на вопросы основываться на инструкциях, которых мне было приказано придерживаться»³⁷⁹.

18 июня 1941 года Деканозов пишет А.Н.Поскрёбышеву, заведующему особым сектором ЦК ВКП(б) (Секретариат Сталина, 1928–1952): «Посылаю обещанные мною товарищу Сталину сведения о пищевом довольствии в Германской армии». «… громадная армия Германии, — отмечается в документе, — поставлена в особо привилегированное положение и пожирает, не производя, громадное количество пищевых продуктов Германии и оккупированных стран. Все это говорит о наличии у германского правительства довольно значительных продовольственных ресурсов специально для армии.

Фронтовой рацион по сравнению с официальными тыловыми нормами включает несколько меньшее количество мяса, масла, сыра, сахара и картофеля, что компенсировано почти двойным увеличением количества овощей (б.[ольшей] ч.[астью] свежих), консервированных фруктов и несколько большим пайком сала, маргарина, круп, мармелада и чая. Вместо натурального молока действующие на фронте части получают сгущенное молоко.

Знаменательно, что сверх обычного армейского рациона действующие на фронте части получают натуральный кофе (в бобах), которое, как известно, тонизирует организм человека.

Офицеры Германской армии питаются в офицерских казино, получая для расчетов специальные карточки. Нормы для офицеров нам установить еще не удалось. Во время военных действий офицеры питаются из общего котла, если их число не позволяет завести специальной офицерской «малой кухни» (50–60 чел.)…»³⁸⁰.

Вероятнее всего, данный материал был получен по линии аппарата военного атташе. На документе нет не только резолюции, вообще не обнаружено следов, что он дошел до адресата.

18.6. нарком госбезопасности СССР В.Н. Меркулов представил записку И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.П. Берия о массовом отъезде из СССР сотрудников германского посольства и членов их семей и об уничтожении архивов посольства. Это были частные и далеко не единичные признаки, которые при сопоставлении с информацией, поступавшей от других источников, могли привести к однозначным выводам (конечно, если не допустить, что столь массовый отъезд сотрудников и членов их семей был связан с ожиданием нападения СССР на Германию.

18 июня Майский записал в своем дневнике: «Спустя неделю по прибытии в Лондон Криппс с женой посетили нас (английский посол в СССР)…

Криппс совершенно убежден в неизбежности нападения Германии на нас, и притом в самом ближайшем будущем.

Я стал возражать. Суть моих возражений сводилась к тому, что, на мой взгляд, Гитлер еще не созрел для самоубийства. А поход против СССР ведь равносилен самоубийству. Концентрации германских войск на наших границах отрицать не приходится, но мне кажется, что это скорее один из гитлеровских ходов в «войне нервов». Не исключаю, что Гитлер может предъявить к нам какие-либо требования — в отношении снабжения, торговли, наконец, политики — и для придания большего веса своим требованиям создает соответствующую психологическую обстановку. Но война? Нападение? Атака? Не могу поверить!

Когда Криппсы ушли, я долго думал:

— Неужели Криппс прав? Неужели Гитлер нападет на нас?..

И так и не пришел ни к какому определенному выводу. Мне казалось невероятным, чтобы Гитлер напал, зная нашу силу и нашу решимость сопротивляться. Знает ли он только их?..»³⁸¹.

В этот же день нарком НКГБ СССР доложил руководству страны:

«За последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдаются большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними. Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей с вещами. Так, за время с 10 по 17 июня выехало 34 человека… 14 июня с. г. в Германию выехал германский авиационный атташе Ашенбреннер, забрав с собой все имущество, в том числе легковой автомобиль… Наряду со сборами к отъезду сотрудников посольства производятся спешная отправка в Германию служебных бумаг и сжигание части их на месте»³⁸².