Читаем 23 истории поэта полностью

Когда я закончила читать это стихотворение, то увидела, что учительница утирает ладонями слёзы, тихонько скользящие по её лицу. Она ничего не сказала. Наверное, тут и не нужно было никаких слов.

Мне всегда казалось, что рассмешить или довести человека до слёз (в хорошем смысле) очень трудно. Нужно подобрать слова так, чтобы они выстроились в определенный эмоциональный ряд и произнести таким образом, чтобы их смысл, как лёгкая дымка, ненадолго осел в воздухе. Но если смех, улыбку, «показательное счастье» можно подделать, то слёзы насильно выдавить из себя фактически невозможно. Нужно быть профессиональным актёром, чтобы добиться такого результата. Слёзы куда искреннее, чем смех. Слёзы всегда настоящие.

Я давно читала стихи, и умела делать это хорошо, с выражением. Участвовала в нескольких конкурсах «чтецов» и занимала достойные места. Поэтому знала, как можно стихами довести до слёз. Но свои я еще так никому не читала.

О первых стихотворениях знали только родители. Их это немного пугало.

И сейчас я расскажу почему…

<p>Знакомство со смертью</p></span><span>

«Не так больно смотреть на мертвых,

Как больно смотреть на живых…»

Это всё еще был одиннадцатый класс. Первая неделя после зимних каникул. Второй урок алгебры. Я сижу на первой парте, клюю носом, и мне приходит сообщение от знакомого: « … не стало». Я, ничего не понимая, начинаю трясущимися руками писать в ответ: «В смысле? Ты не шутишь? Когда это произошло? Как?». И когда мне пришло сухое: «Серьезно. Не шучу» – на глаза начали медленно наворачиваться слёзы. Середина урока, ни выйти, ни отпроситься. Сижу жду. Пять минут… Десять… Пятнадцать… В голове только одно: «Как это могло произойти? Вдруг меня так безбожно обманывают? Может, решили разыграть? Нет. С таким ведь не шутят…». А вокруг одноклассники – умники решают уравнения, бездельники беззаботно смеются на задних партах и я – в полной прострации и еле скрываемой панике.

Как только прозвенел звонок, я выбежала в коридор, чтобы созвонится с этим знакомым и выяснить всё, что только можно было о произошедшем.

Оказалось, мой бывший одноклассник, с которым мы учились вместе девять лет, дружили с самого детства и жили в соседних подъездах, погиб этой ночью. Как мне рассказали, он с друзьями ехал на электричке на дачу. А когда они уже прибыли на станцию, решил немного пофотографировать пути. В этот новый год родители подарили ему фотоаппарат, о котором он давно мечтал, а железная дорога ему полюбилась уже очень давно. И всё бы ничего, но тёмная ночь и наушники в ушах сыграли с ним злую шутку. Он просто не услышал звука приближающегося поезда…

Когда его нашли, он еще дышал… Но это продлилось недолго.

Тем же утром к его матери пришли полицейские с просьбой опознания. Поэтому сомнений в том, что это действительно реально, уже не оставалось.

Положив трубку, я оказалась единственным человеком из всей школы, кто знал об этом происшествии. Первой я рассказала своей однокласснице, которая увидела, моё побледневшее лицо. Было принято решение поделиться этой информацией с остальными. Вновь прозвенел звонок. Следующий урок английского, на котором мой класс был разделен на две разные группы. Все, с кем я училась предыдущие девять лет, были именно в моей.

Подступивший ком к горлу, делал голос тихим и неуверенным. Уже не помню, был ли это конец урока или только его начало, но я попросила минуту внимания, встала и начала говорить. Рассказала всё, что мне удалось узнать о том, как, когда и где это произошло, а главное, что это не какая-то злая шутка. Первой из класса выбежала учительница английского языка. Это был один из её любимых учеников. Не скажу, что он был отличником, скорее из тех, кто просто достаточно много знал, но особо учиться не любил. Он действительно был очень начитанным, грамотным, а главное, еще совсем молодым парнем.

Позже вся информация разошлась по цепочке…

И вот состоялись похороны. Пришли все, кто его знал: друзья, бывшие одноклассники, близкие люди. Слёзы, рыдания, громкие всхлипы, и мы… Еще совсем дети. Каждому лет по семнадцать. Стоим у могилы и плачем.

Мне казалось, что в тот момент каждый из нас осознал, что жизнь – это не шутка, и что жить гораздо сложнее, чем нам могло показаться ранее. Что смерть близка к каждому, и что все мы отражаемся в её черных глазах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза