усвоившего тактику сочетания диктатуры с внешними демократическими декларациями, и о якобы отсутствии единства в
Белом движении разных регионов (при том, что и А.И. Деникин на Юге, и Н.Н. Юденич на Северо-Западе, и Е.К. Миллер
на Севере безоговорочно признали власть Верховного правителя и вносили на его рассмотрение и утверждение все важней-шие политические вопросы).
В эмиграции и в среде сочувствующих Белому движе-нию современников распространено мнение, будто лишь барон П.Н. Врангель первым из белых вождей поставил вопрос
1 Правительственный вестник. 1919. 25 июля.
143
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
о первоочерёдности (прежде возрождения «единой и неделимой» России) создать «хотя бы на клочке Русской земли» такие
условия, которые показали бы народу лучший уровень жизни, чем при большевиках. Это не так, о чём свидетельствует
телеграмма А.В. Колчака всё тому же британскому военному
министру У. Черчиллю от 16 сентября 1919 г.: «В случае, если
бы борьба затянулась на предстоящую зиму, перед нами встанет, кроме военного дела, ещё и другая трудная и важнейшая, по моему убеждению, задача — создать такие условия жизни в
освобождённых уже частях России, которые удовлетворили бы
острые экономические нужды населения и дали ему облегче-ние в переживаемых испытаниях»1. Характерно, что за полтора
месяца до катастрофы на фронте адмирал, видимо, окрылён-ный успехами А.И. Деникина на юге, был не просто уверен в
победе, но полагал, что она может произойти до зимы, и лишь
на случай её «затягивания» планировал перейти к крупным ме-роприятиям социально-экономического характера. Таким образом, в данном случае можно говорить лишь о запаздывании
верных идей и решений, но не об их отсутствии.
По сути, политика правительства А.В. Колчака вполне пе-рекликалась с известной резолюцией кадетского ЦК, принятой в июле 1919 г. в Екатеринодаре: «Революцию надо пре-одолеть, взяв у неё достижимые цели и сломив её утопизм, демагогию, бунтарство и анархию»2.