24 часа

Насколько сильно верю я?

– Привет, снежинка, – улыбаюсь, протягивая озябшую ладонь к покачнувшейся от моего дыхания елочной игрушке. Она не изменилась, не потускнела за много лет, словно та, что делала украшение, вложила в него всю душу.

«– Доктор Бейкер, как думаете, я скоро смогу ходить без опоры? – спросила Скай через два месяца после операции. Я только что закончил разговор с мужем одной из недавно прооперированных пациенток, и уже собирался покинуть в комнату для посещений, когда услышал тихое обращение.

– Добрый вечер, Скай. Ты опережаешь программу реабилитации, – обернувшись, я не сразу заметил сидящую на диванчике девушку, робко взирающую на меня – Нам спешить никак нельзя, если хотим добиться успеха.

– До Рождества всего два месяца, – как всегда немного застенчиво ответила Скай.

– А что такое должно случиться в Рождество? – присев рядом, поинтересовался я.

– Волшебство, – ее глаза засветились, на губах расцвела улыбка, а я снова подумал, что нам нужно увеличить дистанцию.

– Я не могу обещать, что тебя выпишут к этому времени, Скай, хотя шансы есть, – честно озвучил реальный прогноз.

– Если не выпишут, можно я сделаю вам подарок? – нисколько не расстроившись, она улыбается еще шире.

– Ты уже обещала пригласить меня на свое первое выступление.

– Вместе с Балто, – энергично закивала Скай.

– Да, вместе с Балто, – с непроизвольной улыбкой подтвердил я.

– Это было бы настоящим волшебством, но вы только что сказали, что в это Рождество оно не произойдет.

– Значит, произойдет в следующее. Не теряй веры, Скай. Если ты четко знаешь, чего хочешь, то это обязательно случится.

– Я знаю, доктор. Знаю, чего я хочу, – ответила девушка, и, опустив голову, перевела взгляд на маленький деревянный домик, склоченный моим отцом для пациентов клиники, чтобы те помнили, что у каждого из них есть дом, который ждет возвращения своих хозяев.»

– Пусть это Рождество исполнит все твои мечты, Скай, – тихо произношу я, трогая кончиками пальцев аккуратно приклеенные белые бусинки.

Во дворе, тем временем, творится что-то неимоверное. Грохот, стук, вой ветра. Судя по звукам, похоже, что с сарая сорвало засов или выдрало петли. Такой бури не было лет пять, не меньше. Одернув ладони от игрушки, прячу их в карманы, но теплее не становится.

– Нам срочно нужны дрова, – последние слова утопают в свирепом свисте ветра, с размаха ударившем в окно. Лай Балто заставляет меня вздрогнуть и резко развернуться.

– Ко мне, Балто, – громко зову ломанувшегося в прихожую пса, и иду следом. – Что случилось, приятель? Не нагулялся, бродяга? – беспечно ухмыляюсь я, а в следующую секунду входная дверь распахивается сильным ударом снаружи. Порывом ветра гасит все свечи, погружая дом в кромешный мрак. Я слышу чужие шаги, приближающиеся ко мне, рычание Балто, поток матерной брани и оглушительный грохот от выстрела, не задевшего меня, но угодившего в стену.

– Мне нужна наркота, мужик, – неизвестный чиркает зажигалкой, и, судя по очертаниям фигуры домушник физически не силен, но у него отцовское ружье, звук выстрела которого невозможно не узнать. – Говори, где достать, или снесу тебе башку.

– Тихо, парень, – поднимаю руки, ладонями вперед. – У меня ничего нет, – говорю ровным голосом, осторожно делая шаг вперед.

На втором этаже начинают бить старые настенные часы, отсчитывая полночь. Грабитель испуганно дергается, выплевывая проклятие, и снова стреляет.